Orion 

 

 

Сухогруз "Kurmark" компании HAPAG, построенный в 1930 г. на верфи Blohm & Voss в Гамбурге, один из шести однотипных транспортных судов (в серию входили также "Bitterfield", "Neumark", "Nordmark", "Stassfurt" и "Uckermark"), в конце 1939 на той-же верфи был переоборудован в ВКР и получил обозначение командования "HSK 1" и имя собственное "Orion". Вступил в строй 9 декабря 1939. В процессе переоборудования корабль получил оперативное обозначение "Schiff 36", а после выхода в море в британских сводках именовался как "Raider А" (так, как он был первым, который им удалось обнаружить).

"Orion" был одним из трёх турбинных рейдеров, а установленный на нём двигатель был снят с более крупного судна — пассажирского лайнера "New York" водоизмещением 22 327 брт., принадлежащего НАРАG, которой при модернизации на той-же верфи "Блом унд Фосс" получил новую и гораздо более мощную энергетическую установку. Старую решили не отправлять в металлом и установили одну из турбин на строившемся "Kurmark". Это очень спорное решение впоследствии оказало огромное влияние на всю боевую деятельность будущего рейдера. Она то и стала настоящей головной болью для командира и команды "Orion" из-за своих постоянных поломок. К тому-же турбоход отличался повышенным расходом топлива: если моторные суда потребляли в сутки в среднем 8—9 тонн соляра, то "Orion" — около 40 тонн нефти. Время разогрева паровых котлов также не шло ни в какое сравнение со временем набора полного хода дизельными судами, плюс ко всему, турбину приходилось постоянно держать в работающем состоянии. Позднее руководство войной на море было вынуждено признать, что "Kurmark" (как и однотипный и "Neumark") ни в коем случае не должны были использоваться в качестве коммерческих рейдеров.

Главный калибр вспомогательного крейсера составляли взятые из арсенала шесть 150-мм орудий SK L/45 образца 1906 г. в установках MPL С/13 на центральном штыре, снятых в свое время с линейных кораблей и линейных крейсеров кайзеровского флота, и установках MPL С/16, изготовленных для недостроенных легких крейсеров периода Первой мировой войны. Широко распространенная информация Э. Грёнера о том, что на корабли "первой волны" ставили орудия со старых линейных кораблей "Schleswig-Holstein" и "Schlesien", очевидно, не соответствует действительности, поскольку эти орудия были сняты только в 1940 году. Большинство орудий оказалось уже порядком расстрелянными, так что реальная дальность не превышала и 10 тысяч метров. Боекомплект состоял из 300 снарядов на орудие (фугасные с донным и головным взрывателем). Всего же в погребах хранилось 1500 150-мм фугасных снарядов L/4,6 с донным и L/4,5 с головным взрывателем. Они имели одинаковый вес 15,3 кг, но различались по количеству взрывчатки (3,058 и 3,892 кг). Кроме этого, было 250 150-мм фугасных трассирующих снарядов L/4,5 с головным взрывателем и 50 150-мм осветительных снарядов весом 41 кг. Пушки были установлены на верхней палубе и кормовой надстройке и были замаскированы под бытовки или контейнеры с палубным грузом.

Кроме главного калибра имелась также погонная сигнальная пушка, установленная открыто на баке, предназначенная для подачи предупредительных выстрелов. Это было трофейное польское 75-мм скорострельное орудие французского производства ("шнейдер" или "крезо", дальность стрельбы до 8000 м). В начальном периоде боевых действий тактика действий вспомогательных крейсеров сводилась к максимально возможному сближению с жертвой, после чего сбрасывалась маскировка, делался предупредительный выстрел из этого погонного орудия и прожектором передавался приказ остановиться и не пользоваться радио. В случае невыполнения приказа, огонь вёлся на поражение главным калибром. Очень скоро выяснилось, что от сигнальных орудий совсем мало толку и в будущем предупредительные выстрелы уже делались из 150-мм орудий.

В качестве малокалиберной артиллерии устанавливались один спаренный 37-мм зенитный полуавтомат С/30 (замаскирован в кормовой надстройке) и четыре одиночных 20-мм зенитных автомата С/30 (оба типа имели боекомплект по 2000 выстрелов на ствол).

О составе СУАО имеется очень мало сведений. Известно, что на всех крейсерах стандартным было наличие одного 3-м дальномера, обычно находившегося на надстройке.

Кроме артиллерии но борту имелись два трёхтрубных поворотных 533-мм торпедных аппарата, спрятанных за откидным фальшбортом на верхней палубе. Использовались только парогазовые торпеды типа С7а (заряд 280 кг, режимы хода: 6000 м на 44 узлах, 8000 м на 40 уз. или 14000 м на 30 уз.). Они могли снабжаться контактным или магнитным взрывателем, однако в начале войны оба работали крайне ненадежно. Кроме того, в начале войны торпеды страдали от дефектов рулей глубины. Поэтому зачастую торпедные залпы оказывались безуспешными — так "Orion" выпустил в британское судно "Chaucer" восемь (!) торпед, но ни одна из них не взорвалась.

Как и три других рейдера первой волны, "Orion" был приспособлен для постановки якорных контактных мин типа ЕМС (общий вес 1135 кг, заряд 250 кг).

Для проведения воздушной разведки на корабле изначально имелся гидросамолет "Arado" Ar-196 серии А-1, администативно он принадлежал к эскадрилье 5./BoFlGr.196, 1 февраля 1941 в дополнение судно снабжения "Münsterland" доставило закупленный в Японии "Nakajima" E8N1. 10 апреля 1941 судно снабжения "Alstertor" доставило новый "Arado" (нет данных, когда был потерян старый). 26 мая 1941 "Nakajima" разбился неподалеку от Мадагаскара, пилота и наблюдателя удалось спасти. В начале августа 1941 второй "Arado" окончательно вышел из строя, и рейдер остался без авиации.

Радиоаппаратура являлась стандартной для Кригсмарине, производства фирм "Лоренц" и "Телефункен". Обеспечение связи на дальних расстояниях достигалось не увеличением мощности передающих устройств, что неизбежно привело бы к усложнению антенного и фидерного хозяйства, а за счет применения коротковолнового диапазона. Таким образом, мощность установленных на них передатчиков не превышала 800 Вт. Однако для рейдеров это не всегда являлось плюсом, так как известны жалобы радистов на недостаток мощности, когда требовалось забить сигнал о помощи атакуемого судна.

Для маскировки рейдеру необходимо было походить на конкретное судно какой-либо компании, что было не так уж просто — транспорты постройки отечественных верфей имели специфический "немецкий" облик. После изучения справочника Ллойда в качестве образцов для маскировки были выбраны насколько судов возрастом не более десяти лет, водоизмещением от 5 до 10 тысяч тонн, с крейсерской кормой и хоть немного походивших на рейдер, в частности нидерландский турбоход "Beemsterdijk", советский пароход "Совет", греческий пароход "Rokos", японские пароходы "Maebashi Maru" и "Yuyo Maru", бразильский пароход "Mandu" и испанский угольщик "Contramaestre Casado".

Для того чтобы превратиться в одно из них, на борту имелось множество различных приспособлений. Силуэт изменялся при помощи деревянных щитов, полотнищ парусины. Мачты и грузовые стрелы были телескопическими — поднимались и опускались, а также устанавливались в различных положениях. Дымовая труба удлинялась, а при необходимости добавлялась фальшивая вторая, носовой кран мог убираться под палубу. Раструбы вентиляторов могли перемещаться, настоящие дополнялись фальшивыми. Имелось по два набора навигационных огней, с помощью которых создавалась иллюзия движения в противоположном направлении. Чтобы рейдер не выглядел идущим пустым, вызывая этим лишние подозрения, в трюмы в качестве дополнительного балласта засыпался песок. Для перекраски корпуса и надстроек в трюмах хранилось большее количество краски и малярных принадлежностей.

Судно было мобилизовано 4 сентября 1939 г. - уже на следующий день после того, как Великобритания и Франция объявили войну Германии, и отправлено на родную верфь для переоборудования в коммерческий рейдер, при этом ему присвоили номер вспомогательного судна "Schiff-36". 9 декабря 1939 на корабле подняли военно-морской флаг, и он вступил в строй как вспомогательный крейсер номер 1 (HSK-1), командиром экипажа из 16 офицеров, 4 призовых офицеров и 356 старшин и матросов стал тридцативосьмилетний корветтен-капитан Курт Вейхер (Kurt Weyher), который в дополнение к кодовым обозначениям дал кораблю также собственное имя "Orion".

Невысокий, жилистый, спортивный мужчина с резкими манерами и хорошим чувством юмора, Курт Вейхер был энергичным и популярным командиром. В молодости он служил на большом крейсере "Freya" и малом крейсере "Regensburg", после первой войны на учебном парусном судне "Niobe", тральщике "M-90", вахтенным офицером на миноносце "G-10", на исследовательском корабле "Meteor" и на учебном парусном судне "Niobe", старшим офицером на крейсере "Königsberg", командиром миноносца "G-11", офицером на парусных яхтах "Asta" и "Jutta", наблюдателем за постройкой учебного парусного судна "Gorch Fock" на верфи Blohm & Voss в Гамбурге а затем старшим помощником на нём, штурманом на крейсере "Nürnberg" и командиром учебного парусного корабля "Horst Wessel", прежде чем в сентябре 1939 года был направлен в служебное управление Кригсмарине в Гамбурге.

В течение трех с половиной месяцев суровой зимой 1939-40 гг. на Балтике проводились ходовые испытания и учения. В этот период находящийся в Киле "Orion" маскировался под минный заградитель. На нем установили вторую фальшивую трубу и деревянные макеты пушек, которые на расстоянии нельзя было отличить от настоящих.

Из-за жестоких морозов первой военной зимы, планируемый выход корабля в плавание пришлось отложить. Только незадолго до полуночи вторника 12 марта "Orion", вместе с "Atlantis" и "Widder", ушел из Киля. Корабли прошли Кильским каналом в Северное море, где предстояло провести артиллерийские учения и тренировки экипажей. Затем рейдер снова вернулся в Киль. 20 марта его посетил с инспекцией гросс-адмирал Редер.

30 марта в 22.30, отойдя от причальной бочки 7А Кильской гавани, направившись к шлюзу Хольтенау, "Orion" в полночь вошел в канал Кайзера Вильгельма и через девять часов прибыл в Брунсбюттель в нижнем течении Эльбы. Двигаясь вниз по Эльбе в сторону Куксхафена, в полдень 31 марта он бросил якорь у острова Вангероог, в низовьях Яде. Там команда завершила последние приготовления к походу. Затем корабль перешел в бухту Зюдерпип, где стал ожидать сигнала об уходе в плавание. В течение трех дней экипаж демонтировал фальшивые деревянные пушки и вторую дымовую трубу, в которой три месяца матрос Пауль Шмидт, счастливо пыхтя сигарой (даже во время вахты!), поддерживал видимость идущего из нее дыма, сжигая нефть и различную ветошь. Внешний вид рейдера полностью изменился: "Orion" замаскировали под пароход "Beemsterdijk" (6869 брт) голландской компании "Nederlandische-Amerikaanische Stoomvart Maatschappij". В течение трех дней и ночей корпус был выкрашен в черный цвет с ярко-желтой полосой наверху, соответствующей мачтам, верхняя часть была белой, а труба с зелеными и белыми полосами. Тем временем 1 апреля Курту Вейхеру присвоили звание фрегаттен-капитана. Наконец 6 апреля 1940 г. в 11.44 на корабле получили приказ "приступить к загрузке", что означало "Счастливого плавания". "Orion", вышедший из Германии вторым после "Atlantis", направился в южные широты.

РЕЙД

Апрель 1940

Сначала рейдер сопровождали два самолёта, миноносцы "Seeadler" и "Luchs", и два "шнелльбота". По мере удаления от баз эскорт редел, а после преодоления Фризийского заграждения рейдер пошёл один. По планам командования, далее его должны были сопровождать две подводные лодки — U-50 (капитан-лейтенант Бауэр) и U-64 (капитан-лейтенант Шульц). Однако первая из них, вышедшая 5 апреля из Киля, к этому времени уже находилась на морском дне, погибнув на британском мине. Вторая, U-64, в 19.40 обнаружила рейдер, но после полуночи подводники потеряли контакт, который так и не удалось восстановить. 8 апреля Шульц коротким сигналом доложил об этом в штаб. Так как в это время началось вторжение германских войск в Норвегию (операция "Везерюбунг"), то U-64 получила приказ следовать в Нарвик, где вскоре была потоплена британской авиацией.

Северное море в это время напоминало оживленную трассу — многочисленные отряды военных кораблей противоборствующих сторон бороздили его в различных направлениях. Не избежал опасных встреч и "Orion". Так, 8 апреля ему повстречался пароход в охранении эсминца, двигавшиеся на северо-восток. Через семь часов наблюдатели заметили еще одно судно в окружении уже четырех эсминцев (предположительно это была группа "WS" — минный заградитель "Teviot Bank", эсминцы "Inglefield", "Ilex", "Imogen", "Isis", следующая домой после постановки минного заграждения у побережья Норвегии (операция "Уилфред"). К счастью, никто не заинтересовался одиноким голландским "купцом".

10 апреля из незашифрованных радиосообщений Вейхер узнал неприятную для себя новость — настоящий "Beemsterdijk" находился в этот момент в Вест-Индии. Пришлось команде под руководством первого офицера корветтен-капитана Адальберта фон Бланка срочно менять маскировку. Теперь "Orion" превратился в советский транспорт "Совет" (порт приписки — Владивосток), направляющийся из Мурманска во Владивосток, причем все это пришлось делать во время сильного шторма. 11 апреля рейдер вошел в Датский пролив, попав сразу же в шторм силой 10 баллов, из-за чего он вышел в Атлантику, пройдя широту мыса Фарвел, только 13 апреля.

Первоначально Вейхер получил от командования приказ не предпринимать каких-либо действий до постановки минных заграждений у побережья Новой Зеландии, и лишь затем приступить к нарушению торговых коммуникаций союзников. Однако уже 16 апреля, находясь на широте Ньюфаундленда, рейдер принял шифрованное сообщение "1814/16/57", касавшееся его и вышедшего ранее в море "Atlantis". РВМ, пытаясь оттянуть хоть какую-то часть кораблей британского флота, прежде всего авианосцы, от Норвегии, приказывало начать боевые действия незамедлительно, и только после первого успеха продолжить путь в Индийский океан. Дополнительно перед "Orion" ставилась задача своей радиоигрой для дезинформации противника изобразить транспорт, подвергшийся нападению "карманного линкора". К этому времени камуфляж сменили еще раз, с 15 апреля "HSK 1" превратился в греческий пароход "Rokos", принадлежавший "Ионической пароходной компании" из Аргосталиона. Для этого подняли трубу и опустили мачты, профиль надстройки был изменен с помощью дерева и холста, а художники изменили цветовую схему, добавив реалистичные штрихи «ржавчины».

Достигнув к 18 апреля пересечения самых загруженных трансатлантических морских путей, связывающих Британию с Панамой и Азорские острова с Мексиканским заливом при постоянно улучшающейся погоде, Вейхер повернул на юго-запад и вышел в оперативный район с координатами 20 — 30° СШ, 40 — 45° ЗД. 22 апреля произошла первая встреча, но Вейхер никак не прореагировал на прошедший в двух милях вооруженный британский пассажирский пароход, понимая, что скорость того гораздо выше, да и проблема содержания на борту большого количества пленных встала бы очень быстро.

Только через два дня, 24 апреля 1940 года, "Orion" перехватил первое судно и таким образом стал первым вспомогательным крейсером Кригсмарине, открывшим счет во Второй мировой войне. В 5.17 утра на сходящемся курсе наблюдатели заметили небольшой английский пароход "Haxby" (5207 брт. 1929 г.) британской компании Popner & Со Lts., Вест Хартпул, который шел в балласте из Глазго в Корпус-Кристи (Техас) за грузом металлолома для английских сталелитейных заводов. Вейхер позволил транспорту пересечь курс рейдера, пройдя кормой к правому борту судна, чтобы оставаться скрытым на более темном горизонте и не вызывать подозрений. Два орудия, видимые на корме, укащывали, что корабль был британским вооруженным грузовым судном, и, повернувшись, чтобы подрезать нос, Вейхер приказал скрыть свои «греческие» опознавательные знаки и поднял немецкий боевой флаг, а затем, дав предупредительный выстрел из 75-мм орудия, приказал тому остановиться и не применять радио. Однако британцы и не подумали выполнять эти требования, а сразу же отправили в эфир сигнал тревоги "RRR" с названием судна и координатами. В ответ на это фрегаттен-капитан приказал открыть огонь. В течение шести минут немецкие снаряды уничтожили на "Haxby" радиорубку и оба установленных на корме орудия, а из-за разрушенного борта судно получило заметный крен. Первое столкновение оказалось кровавым — погибло 16 человек из команды транспорта. Немцы спустили две шлюпки и спасли капитана Корнелиуса Арундела и еще 24 человека, один из которых умер в тот же день в лазарете рейдера. Несмотря на полученные повреждения, пароход отказывался тонуть, а из-за пожара образовался столп густого черного дыма, видимый в ясную погоду за 20—30 миль. Учитывая возможность нахождения рядом военного корабля союзников, Вейхер с неохотой приказал добить "Haxby" торпедой. Разломанный взрывом пополам, транспорт затонул в 8:39. Ночью рядом с рейдером прошло еще одно судно, но его оставили без внимания.

Не будучи уверенным, что сигнал бедствия, переданный с потопленного корабля, услышали, фрегаттен-капитан приказал еще несколько раз отправить искаженный сигнал о нападении "карманного линкора" на британское судно. После этого посчитав свою миссию исполненной, Вейхер направил "HSK 1" на на юго-запад на максимальной скорости. Усилия не прошли даром — британское Адмиралтейство узнало о нахождение в Атлантике немецкого корабля и присвоило ему обозначение "Raider A". Позже тем же вечером он заглушил двигатели, собрал всю команду на квартердеке в их лучшей форме и провел службу в память о погибшем британском моряке, которого с почестями отправили на пучину.

К утру следующего дня "Orion" в очередной раз сменил обличие, став "Mandu" Бразильского Ллойда , из Рио-де-Жанейро, с блестящей белой надстройкой и желтыми мачтами. После этого эпизода в атаках наступил двухмесячный перерыв. "Orion" направился через Тихий океан для постановки мин у берегов Австралии и Новой Зеландии. 30 апреля рейдер впервые попал в тропический шторм, а на следующий день пересек экватор.

Май 1940

К 6 мая топлива и припасов осталось только на 57 дней похода, и Вейхер сообщил об этом РВМ: недостатки турбинного судна начали вылезать наружу. Лишь после четвёртого сообщения он получил ответ из Берлина - приказ о встрече с судном снабжения — древним танкером "Winnetoo", который должен был находиться в определенном месте встречи с 12 по 20 мая. Вейхер достиг точки встречи 12 мая и, никого там не обнаружив, отправил своего летного офицера, лейтенанта Клауса фон Винтерфельдта, найти танкер на гидросамолете. Утром 14 мая корабельный "Arado", пилотируемый лейтенантом-цур-зее Клаусом фон Винтерфельдом, начал поиски танкера и обнаружил его через два часа. Двадцатисемилетний "Winnetoo", старый британский корабль времен Первой мировой войны, который в начале войны был реквизирован Германией, под командованием капитана Фрица Штайнкраусса 9 апреля вышел из Лас-Пальмаса. Ржавый и ветхий корпус, усеянный ракушками и прочей морской растительностью, не ремонтировался четыре года и был в состоянии развить скорость только в 7 узлов, потому не смог прибыть в указанный день. Штайнкраусс, ветеран Имперского флота, служивший на тяжелом крейсере и участвоваший в Ютландской битве, впоследствии прозванный экипажем "Ориона" "капитаном Олрайтом" из-за его привычки давать этот ответ на английском языке практически на любой приказ или запрос, достиг назначенного места встречи 13 мая и в течение следующих двух с половиной суток пополнил "Orion" 1720 тонн нефти. Следующее рандеву назначили на 18 июня уже в Тихом океане, в районе островов Тубуаи. Заправка в море оказалась очень сложной и опасной операцией, в которой принимало участие около двухсот человек, и продолжалась весь день и ночь. Расстались немецкие суда 18 мая.

При прохождении Фолклендских островов в воду опустили венок в честь эскадры адмирала графа фон Шпее, погибшей здесь в 1914 г. 21 мая в очень тихую погоду "Orion" обогнул мыс Горн в двухстах милях к югу и пошел на север вдоль побережья Чили до 40-й широты. Дойдя до Вальдивии, рейдер повернул на запад и направился к Новой Зеландии — Вейхер решил воспользоваться попутным Перуанским течением. Однако уже тридцатого числа ему пришлось остановиться, так как механики приступили к первому из нескончаемой череды ремонтов энергетической установки, которые стали настоящей чумой для фрегаттен-капитана и его экипажа.

Июнь 1940

Согласно новому приказу командования, рейдеру в период с июля по сентябрь предстояло действовать в водах Новой Зеландии и Австралии, а затем уйти к Каролинским островам для встречи с судном снабжения. 3 июня в течение 2 часов сменили маскировку — "Orion" превратился в безымянный транспорт голландской "Нидерландско-Африканской компании". Через 5 дней котлы опять напомнили о себе. Линию перемены даты рейдер пересек 11 июня.

13 июня корабль достиг залива Хаураки, на берегу которого расположен крупный новозеландский порт Окленд. Стояла безоблачная погода с хорошей видимостью. Вейхер дождался начала зимних сумерек и в 19.26 приступил к постановке заграждения. Первый ряд мин выставили поперек восточного прохода в порт между островами Грейт Меркюри и Кувье. В журнале фрегаттен-капитан отметил, что из-за хорошей погоды он не стал подходить ближе, чем на 8 морских миль к маяку Кувье, чтобы не быть замеченным с сигнальной станции. Второе заграждение положили поперек подхода к проходу Колвилл зигзагом, который захватил юго-восточный конец Большого Барьерного острова. Третий и самый длинный ряд перегородил северные подходы к заливу Хаураки. Он протянулся от точки на северном конце Большого Барьера по широкой дуге длиной 6,5 миль до островов Моко-Хинау, и отсюда по прямой линии к северо-западу, проходя в шести милях от островов Маро-Тири к точке, приблизительно в пяти милях от побережья.

Во время этой дерзкой и опасной акции наблюдатели рейдера зафиксировали три судна, вышедших из порта, и одно, вошедшее в него. Кроме этого, в период С 20.00 и до полуночи, когда постановка еще продолжалась, в Окленд пришли новозеландский легкий крейсер "Achilles" и британский вспомогательный крейсер "Hector". Фортуна была на стороне немецкого корабля, и он оказался незамеченным. Возможно, что испортившаяся к одиннадцати часам вечера погода помогла рейдеру избежать фатальной встречи. Последние мины упали за борт 14 июня в 2.36 утра — постановка продолжалась 7 часов и 10 минут, всего было выставлено 224 мины: 62 мины у входа в залив и еще 162 мины — в самой бухте, а затем "Orion" полным ходом пошел на северо-восток в сторону Панамы.

Через пять дней эхо мировой войны докатилось и до безмятежных южных морей. Около 3.30 19 июня в точке с координатами 35°53' ЮШ, 174°54' ВД между мысом Брэм и Моко-Хинау подорвался на двух минах направлявшийся из Окленда в Суву и Ванкувер грузопассажирский лайнер "Niagara" (13 415 брт, 1913 г.), принадлежавший Королевской канадско-австралийской почтовой службе (Ванкувер). Судно тонуло долго, поэтому все 148 пассажиров и 203 члена экипажа перешли в спасательные лодки, но на дно пошли около 8 тонн золота (всего 590 слитков стоимостью около 2,5 млн. фунтов стерлингов в ценах 1940 г.), принадлежавшего Банку Англии, и большая партия боеприпасов к стрелковому оружию. "Niagara", при постройке носившая громкое прозвище "Титаник Тихого океана", затонула из глубине около 120 м. 555 слитков золота подняли со дна в 1941 г., еще 30 в 1953 г. Оставшиеся пять так и не нашли.

Новозеландские власти отреагировали очень быстро: четыре главных портовых города закрыли для плавания, пока тральщики не очистили подходы к ним, были погашены навигационные огни, приостановлена передача по радио метеосводок, началась разведка с воздуха. "Achilles" и "Hector" отправились на поиски рейдера. Не остались в стороне и австралийцы, отправившие в патрулирование легкий крейсер "Perth" и авиацию. Все эти меры запоздали — "Orion" уже ушел далеко на север-восток, направляясь к островам Общества.

Еще в течение года смертоносные "подарки" "Orion" выбрасывало волнами на берег или обнаруживали в водах залива Хаураки. "Niagara" оказалась не единственной жертвой мин рейдера. 14 мая 1941 г. от взрыва при попытке вытралить мину, запутавшуюся в сетях рыболовецкого сейнера, в точке с координатами 35°55' ЮШ, 174°50' ВД затонул вспомогательный тральщик новозеландских ВМС "Puriri" (927 брт. 1938 г.). Погибло пять человек. С 13 июня 1941 г. 25-я флотилия тральщиков начала траление, в ходе которого к концу сентября была обезврежена еще 131 мина. Таким образом, минные постановки рейдера можно считать весьма успешными, после них маршруты английских судов сильно изменились: транспортные суда прижимались к берегу или следовали в конвоях.

После минных постановок рейдер почти два месяца скрывался среди островов южных морей. 15 июня он прошел острова Кермадек, не обратив внимания на замеченное судно, так как не хотел привлекать слишком много внимания, находясь в пределах досягаемости наземных самолетов, и был уверен, что судно в любом случае было нейтральным. На следующий день гидросамолет опрокинулся у борта рейдера из-за сильного волнения на море, а при его подъеме дополнительно повредили крылья. На 17 дней "Orion" остался без аэроразведки.

19 июня утром приблизительно в восьмистах милях к востоку от островов Кермадек в точке с координатами 28°48‘ ЮШ и 160°38‘ ЗД рейдеру удалось захватить свой первый и единственный приз — норвежский зерновоз "Tropic See" (8755 брт, 1920 г.), принадлежавший компании X. Остберга из Осло. Он вышел 8 июня из Сиднея и направлялся в Нью-Йорк через Панамский канал с 8100 тоннами пшеницы. В тот день, когда Вейхер отправлял сигнал капитану "Winnetoo", чтобы организовать рандеву для дозаправки, главный инженер Эрвин Кольш как раз сообщи, что кораблю придется на несколько часов снизить скорость до 5 узлов, чтобы справиться с новой неисправностью двигателя, полевому борту был замечен ходовой огонь. Поскольку определили, что судно движется в сторону Панамы очень малым ходом, а ремонт двигателя должен был продлиться только до полуночи, Вейхер подсчитал, что после восстановления максимальной скорости судно можно будет поймать к рассвету. В полночь, когда из машинного отделения сообщили, что можго дать полный ход, огни судна все еще были видны на горизонте, и с первыми лучами солнца он был настигнут. Во время расчетов перехвата в картографической рубке Вейхер был проинформирован своим радиооператором о гибели на выставленных минах лайнера "Niagara".

Зная, что при приближении к неопознанному кораблю требуется особая осторожность, Вейхер приказал снизить скорость, чтобы незнакомец, тяжело нагруженное грузовое судно, мог пройти за кормой. Когда корабль находился в пределах 3000 метров от рейдера, был поднят боевой флаг, отправлены сигналы с приказом не использовать радио и остановиться, а также был сделан предупредительный выстрел из 75-мм орудия по носу, но реакции не последовало. Когда второй предупредительный выстрел также не вызвал реакции, Вейхер приказал своим артиллеристам дать один полный залп, но промахнулся. Через несколько мгновений после того, как был замечен моряк, отчаянно мчащийся на корму, чтобы поднять норвежский флаг, судно назвало себя и сдалось без боя и без использования радиосвязи. Абордажная группа под командованием лейтенанта Рашке сообщила, что судно направлялось "из Сиднея в Соединенные Штаты" с грузом более 8000 тонн австралийской пшеницы и командой из сорока восьми человек, но капитан, который, по-видимому, что-то скрывал, утверждал, что шёл как нейтральный. Пригласив капитана, его первого помощника и еще одного-двух других присоединиться к нему на "Orion", Вейхер поручил Рашке вывернуть "Tropic See" наизнанку, после чего они обнаружили, что судно было зафрахтовано британским министерством продовольствия и что последний пунктом назначения груза была Великобритания. В связи с этим, 19 июня он формально объявил норвежскому капитану Хенрику Николайссену, что его судно является призом, а все 33 члена его команды (включая жену капитана) — пленными.

Через шесть дней состоялось рандеву со старым знакомым — танкером "Winnetoo". Совместное плавание, во время которого "Orion" пополнил запасы топлива и продовольствия, продолжалось до 30 июня. В этот день "Tropic See", переименованный в "Kurmark", с лейтенантом-цур-зее резерва Фрицем Штайнкрауссом и 28 моряками призовой команды (17 с "Winnetoo" и 11 с "Orion") отправился в самостоятельно плавание к мысу Горн. Конечной точкой его маршрута являлся французский порт Бордо. На приз перевели всех 55 пленных с "Haxby".

Июль 1940

1 июля "Orion" еще раз заправился с танкера, приняв 1500 т нефти. Около месяца рейдер провел в бесплодных поисках на торговых маршрутах в удушающей жаре, дойдя при этом до Таити, а затем постепенно смещаясь на запад. 19—23 июля Вейхер крейсировал около островов Фиджи. 28-го севернее островов Эллиса состоялась очередная заправка, во время которой приняли 800 тонн нефти. Вейхер оставил 400 тонн в резерве на ржавом танкере, который должен был служить разведчиком на пути к Коралловому морю. Еще день "HSK 1" шел к экватору, а затем, находясь к востоку от островов Гилберта, повернул на юго-запад. 30 и 31 июля запускали гидросамолет, но он ничего не обнаружил. Теперь путь "Orion" лежал между островом Сан-Кристобаль и островами Санта-Круз в Коралловое море.

Август 1940

7 августа в последний раз заправились с "Winnetoo", приняв оставшиеся 400 т топлива, после чего пустой танкер ушел в Японию. В октябре 1942 г. старый танкер передали Японии где он получил наименование "Teikan Maru". 12 августа 1944 г. он был потоплен американской подводной лодкой "Puffer" у о. Самар (13°18’ СШ, 120°11 ЗД).

К тягучей скуке монотонных однообразных будней добавились высокая влажность, отсутствие свежих продуктов и нормирование пайков — все прелести долгого плавания в южных морях. Разнообразие могло внести британское судно "Triona" (4413 брт, 1931 г.), принадлежавшее "British Phosphate Commissioners (A. Weir & Co Ltd)" из Лондона, и замеченное 10 августа у Брисбена. Байер последовал за ним следом, держась вне поля зрения. Атаку отложили до наступления темноты, чтобы не смогла вмешаться береговая авиация. После захода солнца "Orion" начал сближаться с жертвой, но через 15 минут, после того как он показался в видимости парохода, тот развернулся в противоположную сторону и на высокой скорости стал уходить. Байер отметил в журнале, что он не стал преследовать транспорт, так как "HSK 1" имел недостаточную скорость и не смог бы догнать беглеца до наступления темноты. Вдобавок фрегаттен-капитан не хотел раскрывать факт нахождения немецкого корабля в этих водах. В тот вечер "Triona" удалось избежать роковой встречи. Как выясниться позже, не на долго...

Дальше путь крейсера лежал к Нумеа — столице французской Новой Каледонии, куда он добрался 12 августа. В тот же день немного изменили облик "Orion", сняв две грузовые стрелы в носу и установив дополнительную мачту на корме. Это было связано с тем, что к этому времени британское Адмиралтейство получило точное описание однотипного с ним рейдера "Widder" и теперь им было известно, что корабли HAPAG этого типа находятся в море в качестве вспомогательных крейсеров. Укорочение фок- и грот-стеньг и удлинение трубы в некоторой степени способствовали достижению желаемого эффекта и, похоже, понравились командиру, который совершил поездку вокруг корабля на моторной лодке, чтобы лично оценить результаты.

Для разведывательного полета к Нумеи, главной гавани Новой Каледонии, Вейхер решил использовать свой гидросамолет "Arado", но когда проблемы с топливом вынудили его сесть в море, пришлось потратить большую часть 14 августа на его поиски. Когда через четыре часа его наконец обнаружили, пилот фон Винтерфельдт доложил, что в порту стоит четыре судна.

Через два дня повернувший на юг рейдер сумел перехватить небольшой французский угольщик "Notou" (2489 брт, 1930 г.) принадлежавший "Никелевому обществу" из Нумеа. Он шел с грузом 3602 т угля из Ньюкасла (Австралия) в Нумеа, производя много дыма. Для решения всех возможных проблем хватило одного предупредительного выстрела. С "Notou" сняли 37 человек (10 европейцев, в их числе — один пассажир, и 27 матросов с островов Океании). Он был взорван подрывными зарядами, которые просто создали гигантский пожар, но не смогли его потопить. Для этого пришлось сделать ещё несколько выстрелов из одного из 150-мм орудий, поле чего в 22.00 судно ушло на дно кормой вперед (23°44‘ ЮШ, 164°42’ ВД). Трап с "Notou" вскоре был выброшен волнами на берег близ Нумеа.

Через 24 часа прямо по курсу обнаружилось очередное судно, на котором в свою очередь похоже также заметили рейдер в лунном свете — неизвестный погасил навигационные огни и растворился в темноте.

Оставив позади казавшееся пустынным Коралловое море, Вейхер увел "Orion" на юг, в Тасманово море, опасные воды между Австралией и Новой Зеландией, где 20 августа получил приказ от РВМ еще раз дозаправиться топливом в Тихом океане, а затем вернуться домой через Индийский океан. Позже в тот же день был замечен корабль, выходящий из шквала дождя между проливом Кука и Сиднеем, который был четко идентифицирован как вражеское судно по орудию, установленному на корме. Это был транспорт "Turakina" (9691 брт, 1923 г.) новозеландской судоходной компании из Нью-Плимута. Он направлялся из Сиднея к проливу Кука с грузом, состоящим из 4000 т олова, 1500 т зерна, 700 т шерсти, а также фруктов и штучных товаров. В 17.50 немцы зашли к нему в лоб и на расстоянии 5500 метров подали сигнал с требованием остановиться и не пользоваться радио. Однако капитан Дж. Лэйрд решил дать бой вражескому кораблю. "Turakina" сразу же начала отворачивать для введения в действие 120-мм орудия, расположенного на корме, развила очень приличный ход в 14 узлов и стала подавать радиосигналы о помощи "QQQ" с указанием своего названия и координат. Сигнал смогли услышать на берегу, и к месту боя ушли легкие крейсера "Achilles" и "Perth", но они опять не смогли перехватить "Черный рейдер", как прозвали в новозеландской прессе "Orion". (Одно время я новозеландской прессе даже ходил слух, что командиром немецкого корабля является граф Феликс фон Люкнер — фигура почти эпическая. Во время Первой мировой войны он командовал парусным коммерческим рейдером "Seeadler".)

102-мм орудие турбохода решительно, но неэффективно открыло огонь по немецкому рейдеру, а через шесть минут "Orion" ответил с расстояния 4800 метров и накрыл цель с третьего залпа. Немецкие артиллеристы быстро добились четырех попаданий в нос, мостик, между мостиком и трубой, а также сбили фок-мачту с постом наблюдения на ней. За 16 минут боя, к 19:14 "Orion" расстрелял 115 своих 150-мм снарядов. Среднюю часть торговца охватил пожар погибло более половины экипажа, многие были ранены. В 18.08 команда начала покидать тонущий корабль. "Orion", который в этом момент находился на расстоянии чуть более двух километров, прекратил стрельбу, готовясь оказать помощь. Однако через две минуты, клгда расстояние ументшилось до 2500 метров, с "Turakina" вновь открыли огонь по немецкому кораблю, что вызвало быстрый и смертоносный ответ Вейхера, который приказал дать по нему полный бортовой залп, включая двуствольный 37-мм зенитный автомат. Судно погружадось медленно, яростно пылая как огромный факел высоко в ночное небо, который можно было видеть за мили, потому Вейхер отдал приказ добить "подранка" торпедой, но после выпуска та пошла на поверхности воды и, попав в цель, не взорвалась. Пришлось использовать еще одну, которая, поразив британца в 18.20, вызвала большое количество жертв, так как в месте взрыва экипаж гибнущего судна грузился в спасательную шлюпку. Через две минуты транспорт, горевший как огромный факел, ушел на дно в точке с координатами 38°33' ЮШ, 167°12' ВД. Капитан Лэйрд погиб вместе со своим судном, а всего из 56 членов экипажа немцы спасли только 21 моряка. Семеро полумили ранения, и вскоре один из них умер. Не имея возможности спустить шлюпки, чтобы спасти их из-за волнения, немцы сбросили за борт резиновые лодки на длинных поводках. По приказу Вейхера поиски спасшихся проводились более пяти часов в очень бурном море, что вызвало недовольство команды. Сам "Orion" во время боя не получил никаких повреждений за исключением того, что фальшборт, прикрывавший орудия, немного пострадал от ударной волны. Спасательный круг с "Turakina" был найден через месяц на пляже в Новой Зеландии.

После потопления "Turakina" "HSK 1" обогнул с юга Тасманию, пройдя 24 августа в 200 милях к югу от Хобарта. Вскоре погода испортилась, и корабль попал в очень сильный шторм, который продолжался пять дней, причинив много неприятностей. Была нарушена маскировка орудий и торпедных аппаратов. За это время "Orion" прошел зигзагом через весь Большой Австралийский залив, не встретив по пути ни одного корабля.

Сентябрь 1940

Тем временем офицеру-минеру пришла оригинальная идея изготовить из пяти пустых металлических пивных бочонков макеты плавающих мин. Для придания вертикальной плавучести в них залили слой цемента, а сверху приладили свинцовую наделку для придания сходства с "рогатой смертью". Макеты снарядили 250 граммами взрывчатки, взрыв которой при попытке разминирования должен был создать полную иллюзию достоверности. При этом произошел трагический случай. Во время работ, из-за качки корабля преждевременно сработал взрыватель одного из макетов и четыре человека получили ранения. Один из их — старший матрос Ламберт Хардере умер той же ночью, став единственной потерей в личном составе рейдера за весь поход. Несмотря на это, в ночь 3 сентября у входа в гавань Олбани рейдер выставил три макета мин для дезинформации противника, правда, только один из них имел боевую часть. Эффект от этого "заграждения" оказался нулевым — оно так и не было обнаружено австралийцами.

На следующий день в 8 часов утра, когда вспомогательный крейсер находился в 130 милях от мыса Энтрекасто, прилетел австралийский патрульный самолет "Хадсон", сделавший над ним два круга, и вроде бы не обнаруживший ничего подозрительного, но из радиопереговоров пилотов стало ясно, что самолет не один и следует уносить ноги как можно скорее. К счастью, ухудшившаяся погода и наступившая ночь помогли избежать новых встреч, хотя на рейдере несколько раз слышали гул моторов. В связи с этим 5 сентября "Orion" вновь сменил маскировку, превратившись в британское судно, причем работы производились во время 10-балльного шторма.

После прохождения мыса Леувин Вейхер начал действовать на маршрутах, соединявших южно-австралийские порты с Кейптауном, Коломбо и Аденом. Наблюдатели были одеты в гражданскую одежду и никому другому не разрешалось находиться на палубе. Крейсерство не дало никаких результатов, да и погода по большой части оказалась плохой.

7 сентября из английских новостей узнали о судьбе своего приза "Kurmark" (Tropic See). 3 сентября 1940 г. в Бискайском заливе приблизительно в 200 милях от бордо его перехватила британская ПЛ "Truant". Во избежание захвата экипаж затопил судно (46°50' СШ /11°50' ЗД), немцы и часть норвежцев 7 сентября на шлюпках достигли испанского порта Ла-Корунья, а англичан и остальных норвежцев после потопления подобрали сама субмарина и британский гидросамолет "Сандерленд".

9 сентября отправили длинное сообщение в Токио. Для дезинформации противника во время передачи рейдер двигался на запад, а после ее окончания развернулся и направился обратно. Вскоре РВМ сообщило Вейхеру, что тому предстоит встретиться у атолла Аилинглапалап (Маршалловы острова) с судном снабжения "Weser" (9179 т, быв. танкер Norddeutsche Lloyd) которое должно было выйти из мексиканского порта Мансанильо с топливом, припасами и запчастями к энергетической установке. Рейдер двинулся на юго-восток.

Из-за безрезультатного плавания настроение команды пришло в упадок, и 15 сентября Вейхер провел церемонию награждения Железными крестами, имитации которых изготовили торпедисты из подручных материалов. На следующий день счетчик показал, что корабль прошел уже 40 000 миль с начала похода. 17-го, когда рейдер находился в 400 милях к югу от Хобарта, фрегаттен-капитан направил его на северо-восток в Тасманово море. С 21-го по 26-е "Orion" безрезультатно бродил между Сиднеем и мысом Северный в Новой Зеландии. Настроение команды снова стало падать, и Вейхер объявил 26 и 27 сентября праздничными днями. Рейдер в это время отстаивался среди безлюдных островов Кермадек.

29 сентября из сообщения радио Сан-Франциско на рейдере узнали новость, оказавшуюся крупной неприятностью — столь долгожданный "Weser" 25 сентября, через несколько часов после выхода из порта, перехватил канадский вспомогательный крейсер "Prince Robert". Таким образом, в руки врага могли попасть сведения о предполагавшемся рандеву. Больше всех горевал старший механик, рассчитывавший произвести очередной ремонт с помощью деталей, которые вез снабженец, а также заправиться. В связи с этим РВМ направило к "Orion" другое судно, 4163-тонный "Regensburg", базировавшийся на Японию и замаскированный под японское судно "Tokyo Maru" компании Sawayama Kisen Kabusiki Kaisha. Под командованием капитана Хардера ог должен был ожидать в лагуне в Айлинглапалапе. После заправки они вместе должны были идти к атоллу Ламотрек (Каролинские острова) для встречи со вспомогательным крейсером "Komet" под командованием капитана-цур-зее Роберта Айссена.

Октябрь 1940

Рейдер прибыл на Аилинглапалап 10 октября, так и не встретив никого по дороге. "Regensburg", 27 сентября вышедший из Иокогамы, уже стоял на якоре рядом с атоллом. С него перекачали 3000 т нефти, пополнили запасы японским пивом, сигаретами, газированной водой, свежими яйцами, яблоками и картофелем, а также перевели на него одного из раненных при взрыве макета мины, которого необходимо было отправить в японский госпиталь. "Orion" в очередной раз сменил маскировку, превратившись в японский "Maebashi Maru", принадлежащей Nanyo Kaiun Kabusiki Kaisha из Токио. Поскольку на борту не было никого, кто мог бы написать название корабля японскими иероглифами на корпусе, в конце концов было решено переписать строку из инструкций на экспортной упаковке рулона пленки, которая была закуплена в Токио и доставлена танкером "Ole Jacob", таким образом на корме рейдера появилось необычное название "Не подходит для использования в тропиках". После этого Вейхер позволил команде впервые после долгого плавания прогуляться по твердой земле. Главный инженер Эрвин Кольш выразил озабоченность по поводу состояния котлов, которые обычно требовали капитального ремонта каждые 900 часов эксплуатации, но проработали без остановок в тяжелых условиях уже более 3000 часов, не подвергаясь чистке.

12 октября немецкие суда покинули атолл и направились к Ламотреку для встречи с "Komet". Вейхер получил директиву встретиться там с 7363-тонным судном снабжения Kulmerland, бывшим грузовым судном компании Hamburg-Amerika line.

Незадолго до рассвета 14 октября, спустя два месяца после того, как рейдер остановил свою последнюю жертву, когда "Orion" приблизился к Каролинским островам, один из дозорных заметил навигационный огонь. Вейхер изменил курс и увеличил скорость, чтобы приблизиться к незнакомцу для более внимательного изучения. Фрегаттен-капитан хитроумным способом смог подобраться к нему на близкое расстояние не возбудив подозрения. Сигнальные огни на "Orion" были вначале почти пригашены, а по мере приближения постепенно разгорались таким образом, что не позволили противнику верно оценить расстояние. Оставаясь скрытым в темноте, рейдер подкрался к судну и а 2.55 с расстояния 2000 метров дал ему азбукой Морзе сигнал остановиться. Когда ответа не последовало, по носу был произведен предупредительный выстрел, но он тоже не имел большого эффекта, и корабль продолжал свой путь. Только когда раздался второй предупредительный выстрел, разорвавшийся рядом с бортом, с корабля прозвучал сигнал, идентифицирующий себя как норвежский теплоход "Ringwood" (7203 брт, 1926 г.), принадлежавший компании Олафа Рингдаля из Осло. Он шел в балласте из Шанхая к острову Оушен по приказу норвежского правительства в изгнании в Лондоне и британского министерства продовольствия за грузом фосфатов для Бермудских островов или Галифакса, а затем в Великобританию. Приказав остановиться, Вейхер дал сигнал, что посылает лодку.

Полагая, что остановлен британским военным кораблем и, следовательно, не передавая сообщений SOS и не оказывая никакого сопротивления, капитан судна Альфред Паркер был ошеломлен, когда понял, что абордажная группа, которой помогали подняться на борт его корабля, была немецкая. Капитан, протестовавший против досмотра и захвата своего корабля, и его команда из тридцати четырех человек, в которую входили нелюдимый 70-летний плотник и его большой и столь же недружелюбный мексиканский кот, были взяты на борт. Вскормленный замороженным мясом и сгущенным молоком, гигантский кот заметно начал страдать в каютах заключенных, а заключенные стали страдать от запаха кота, что побудило его сварливого хозяина просить, чтобы коту дали свободу охотиться на крыс. Поскольку тридцать или около того крыс, которые вышли с рейдером в апреле, в течение шестимесячного плавания значительно размножились в корабельных запасах пищи, стали очень нервными, кот к всеобщему удовлетворению процветал! Хотя "Ringwood" был идеальным судном для отправки домой в качестве приза, на его борту было недостаточно топлива, чтобы пройти полмира, и поэтому, после снятия части оборудования, которое совсем недавно было куплено в Шанхае за 10 000 долларов, он был затоплен подрывными зарядами.

На следующее утро наблюдатели засекли еще одно судно, но попытка преследования не удалась — обросшее ракушками днище рейдера не позволило развить достаточный ход. Вдобавок один котел засорился и работал с перебоями. 17 октября Вейхер провел еще раз церемонию награждения Железными крестами. Когда сразу после полудня 17 октября было замечено судно, которое приближалось на полной скорости, в последний момент было опознано, как японское инспекционное судно, и пришлось поспешно накинуть на «японские» опознавательные знаки брезент и поднять голландский флаг - поскольку Япония тогда сохраняла в войне, хотя и прогерманскую, но нейтральную позицию, Вейхер стремился избежать любых столкновений с японскими кораблями, которые могли вызвать международную напряженность. Но 18 октября на атолле Ламотрек произошла именно такая досадная встреча, и, по совпадению, в необычайных масштабах.

Заметив корабль, направляющийся к атоллу, ранним утром следующего дня при подходе к Ламотреку "Orion" и более быстрый "Regensburg", увеличили скорость и пытались преследовать и идентифицировать неизвестное судно, прежде чем он достигнет безопасного места. Убегающее судно также увеличило скорость и вошло в лагуну, прежде чем они смогли его поймать. При этом оно повернулось бортом к немецким кораблям, и Вейхер с ужасом заметил, что на его борту нарисован японский флаг. Это был японский пассажирский лайнер "Palao Maru" водоизмещением 4495 тонн, капитан которого, должно быть, был поражен, обнаружив два «японских» судна на якоре в гавани, и еще два, казалось бы, одержимых преследованием его. Что еще хуже, стоящий в лагуне "Kulmerland", по ужасному совпадению, использовал то же японское название, что и "Regensburg", - "Tokyo Maru"! "Komet" был замаскирован под 2904-тонный корабль компании "Токио Кисен КК" "Manyo Maru", а "Orion", входящий в лагуну со своим "Tokyo Maru", показывал название "Не подходит для тропиков" на японском языке...

Создалось весьма щекотливая ситуация — японские туристы, толпящиеся у поручней лайнера, вовсю фотографировали немецкие корабли в японской маскировке. Вскоре "Palao Maru" покинул лагуну, однако ему на смену пришло судно уже с официальными лицами на борту, которых весьма интересовал вопрос нахождения у Ламотрека четырех германских кораблей, да еще замаскированных под японские ("Regensburg" использовал псевдоним "Toyo Maru"). Айссену, применив все свои дипломатические способности, удалось отвязаться от назойливых японцев, апеллировав к недавно заключенному Трехстороннему Пакту и предъявив официальные бумаги из Токио, которые были доставлены на судах снабжения. Он сказал японцам, что это просто четыре немецких торговых корабля, пытающихся вернуться в Европу через враждебные воды Тихого океана, и что они приняли японский образ только в качестве защиты от военных кораблей союзников, и объяснив, что они выбрали лагуну как подходящее место для безопасного обмена топливом и припасами, он взял офицера с инспекцией на один из крупнейших немецких кораблей, невооруженный "Kulmerland", и представили подлинные японские документы, которые были выданы как этому кораблю, так и "Regensburg", когда они покинули японские порты, в которых они закупали припасы. По-видимому, удовлетворенный и совершенно не подозревая, что находился на военном корабле, чиновник затем попытался подняться на борт обветшалого "Orion", который, казалось, заинтересовал его больше всего, но ему помешали языковые трудности в сочетании с "таинственным" отсутствием трапа. В конце концов сдавшись, он вернулся на свой корабль, который вскоре ушёл.

Встретившись, Вейхер и Айссен решили действовать сообща. Командир "Komet", как старший по званию, возглавил соединение. 20 октября германские корабли покинули лагуну Ламотрека, направившись сначала на юг, к Науру, а затем в воды восточнее Новой Зеландии. "Orion" вновь изменил внешний вид, выбрав в качестве образца японское судно, встреченное на Ламотреке.

Пока "дальневосточная эскадра" безуспешно курсировала по морским путям из Панамы в Новую Зеландию, "Orion" испытывал постоянные проблемы с двигателем, в том числе одну, которая привела к нехватке пресной воды, часто приходилось останавливаться для ремонта. Также экипаж страдал от небольшой эпидемии гриппа на борту.

Ноябрь 1940

Только 3 ноября вахтенные наконец-то заметили дым на горизонте. Ответ на сигнал Морзе пришел так медленно, что прежде чем он ответил, был произведен предупредительный выстрел по носу корабля. К разочарованию немцев, это оказался 6197-тонный нейтральный транспорт "Town Elwood" американской компании "Pioneer Line" — его пришлось отпустить с вежливыми извинениями.

Во время сильного шторма к востоку от Окленда с волнами высотой более десяти метров, которые кренили корабль до 35°, по экипажу прокатился приступ пищевого отравления, затронувший более ста человек благодаря порции картофельного салата и общему истощению мужчин, вызванному отсутствием свежих продуктов в рационе. Большинство из них снова встали на ноги в течение дня или двух. 24 ноября состоялось очередная встреча командиров рейдеров, где они приняли решение атаковать остров Науру, на котором находились крупнейшие фосфатные прииски на Тихом океане. "Дальневосточная эскадра" пошла на север.

Уже на следующий день, ещё находясь в районе Новой Зеландии, отряд германских кораблей повстречал свою первую жертву — новозеландский 546-тонный каботажный пароход "Holmwood" компании "Holm Line" с грузом из 1370 овец, лошадей и шерсти с острова в Литтелтон. Айссен и Вейхер кратко обсудили возможность использования небольшого каботажного судна в качестве вспомогательного минного заградителя, но отвергли эту идею из-за его малой скорости, всего 9 узлов, и решили потопить судно. 17 человек экипажа и 12 пассажиров, в том числе 4 женщины и 5 детей, перевели на "Kulmerland", а маленькое каботажное судно с открытыми кингстонами было предоставлено на милость артиллеристов "Komet", которые провели столь необходимую учебную стрельбу по мишени. В течение тридцати минут они расстреливали пароходик, превратив его пылающие обломки в погребальный костер для тысячи или около того несчастных овец, оставшихся на борту и утонувших вместе с ним.

192 живых овцы, которые досталось экипажу "Orion", поначалу были размещены в очень временном помещениии на кормовом трапе рейдера, пока корабельные плотники собрали четыре крепкие разделочные доски для восьми назначенных забойщиков, которые сразу же приступили к работе, чтобы расчистить трап за один день, но им пришлось работать без продыха в течение двух дней. Команда сначала приветствовала свежее мясо, но неудивительно, что в кратчайшие сроки они возненавидели ежедневный рацион из баранины и уже вскоре она не вызывала ничего, кроме отвращения.

В свежих инструкциях от РВМ содержался приказ "Orion" провести давно назревший капитальный ремонт двигателя, а затем через Южную Атлантику вернуться домой. Дни его рейда были явно сочтены в новой оперативной схеме, поскольку теперь он был единственным оставшимся крейсером со старыми котлами, работающими на мазуте, которые всегда будут зависеть от обильных запасов доступного топлива. Снабжать его был назначен совершенно новый бывший норвежский танкер "Ole Jacob", захваченный в качестве приза в Индийском океане рейдером "Atlantis" в ноябре прошлого года, а теперь находящийся в Кобе. Его место в Атлантике заняла "Annaliese Essberger".

Рано утром 27 ноября в условиях плохой видимости наблюдатели "Orion" заметили крупное судно идущее без сигнальных огней, о чём было доложено на "Komet" сигнальными фонарями. Крейсера стали окружать жертву, чтобы поймать её между двумя рейдерами, в то время как невооруженный "Kulmerland" отошел с линии огня. Судно с двумя трубами стояло в тумане между "Orion" и "Komet", четко очерченное ярким светом мощных прожекторов "Orion", которые отражались от туманного дождя, представляя артиллеристам "Komet" легкую цель, и когда им былор приказано открыть огонь, они попали в неё первым залпом. В то-же время артиллеристы "Orion" из-за собственного отраженного света не могли четко видеть цель и их залпы ложились мимо. Продолжая радировать и сообщая, что на него напали два немецких военных корабля, горящий лайнер тщетно пытался отвернуть. Плотно окруженный рейдерами и со сбитой радиомачтой, он, наконец, сдался, спровоцировав безумную схватку, поскольку абордажные группы со всех трех немецких кораблей мчались наперегонки, чтобы первыми захватить самый большой корабль, когда-либо захваченный рейдерами в качестве приза, и в конечном итоге "победила" партия "Komet".

Жертвой оказался британский грузопассажирский лайнер "Rangitane" (16 712 брт, 1929 г.), идущий из Окленда в Ливерпуль через Панамский канал с экипажем из 192 человек и 111 пассажирами (в том числе медсестры CORB, польские моряки, военнослужащие и техники по радарам), 36 из которых были женщинами, с грузом в 124 881 ящиков масла, 33 255 ящиков замороженной свинины и баранины, 23 646 ящиков сыра, а также какао-бобов и других продуктов питания. Он такж нёс сорок пять серебряных слитков. С бронированным мостиком и рулевой рубкой он был необычайно хорошо вооружён: имел 5-дюймовую и 3-дюймовую пушки, установленные на корме, легкие зенитные орудия американского производства, установленные на крыльях мостика, пусковую установку глубинных бомб и устройства для защиты как от контактных, так и от магнитных мин. Если бы он не был окружена рейдерами и не попала под перекрестный огонь, она могла бы легко уйти от них обоих, используя несомненно превосходящую скорость.

"Rangitane" был сильно поврежден, рулевое управление и освещение вышли из строя, была серьезно повреждена средняя часть корабля, где погибли пять человек: три пассажира и два члена экипажа. "Orion" досталось 92 человека, в том числе 16 женщин. Хотя Вейхер согласился с планом нападения на суда в районе Науру и высадкой людей на берег для уничтожения портовых сооружений, радиостанции и фосфатного завода, но когда Эйссен предложил оставить там пленных, эта идея ему не понравилась. Опасаясь, что, будучи спасенными, опытные моряки и военные среди них дадут союзникам точное описание немецких кораблей, Вейхер предложил перевести всех женщин и детей на невоенный "Kulmerland" и оставить на острове только "цветных", с чем Эйссен согласился. 28 ноября все женщины и дети были переведены на танкер, на борту которого теперь было тридцать девять женщин и пятеро детей, в то время как военные пассажиры и экипажи были переведены на "Komet"

Из перехваченного радиопереговора быстро стало ясно, что сигналы бедствия были приняты и переданы военно-морским частям Австралии и Новой Зеландиик, и к месту происшествия уже спешили военные корабли и самолеты, так что, к несчастью для немецкого приза, времени как раз хватило, чтобы пересадить пассажиров и экипаж, прежде чем горящий и медленно тонущий лайнер и его заманчивый груз были отправлены на дно. Когда кингстоны были открыты, лайнер лишь слегка накренился, но не показывал признаков затопления, потому с "Komet" была выпущена торпеда, в результате чего в борту судна образовалась большая дыра, после чего оно опрокинулось и затонуло, после чего три немецких корабля на максимальной скорости ушли на северо-восток в направлении и острова Науру. Позже в тот же день этот район обыскали две летающие лодки, "Aotearoa" и "Awarura", а во второй половине дня следующего дня, 28 ноября, к месту происшествия прибыл легкий крейсер "Achilles", но они не обнаружиои ничего, кроме обломков.

Декабрь 1940

5 декабря Эйссен вызвал Вейхера на совещание, чтобы согласовать детали предполагаемой операции против Науру, изложив свой план высадки на берег отряда из 185 человек 8 декабря, 86 из них с "Komet" и 99 с "Orion" под руководством Йозефа Хушенбета (Joseph Huschenbeth).

6 декабря, когда рабочие группы возвращали рейдеру его первоначальный камуфляж, на расстоянии около двадцати миль наблюдатели заметили дым от какого-то судна. Приблизившись на десять миль, все еще невидимый для вражеского корабля из-за ливневых дождей и тумана, он держался скрытым к югу от добычи, надеясь, что она преведёт его к другим кораблям. Когда из низкой дождевой тучи внезапно вышли "Komet" и "Kulmerland", Эйссен тут же развернулся и пошёл к северу от судна, а Вейхер направил "Orion" прямо в скрывавшее противника облако. Вынырнув из него через несколько минут он обнаружил, что грузовое судно оказалось между ним и "Komet", в положении, из которого было невозможно выбраться. Длившаяся более восьми часов погоня окончилась успешно.

"Komet" произвёл предупредительный выстрел по носу судна, в результате чего вражеский радист мгновенно передал сигнал QQQ, который так же быстро был «заглушен» радистом "Komet", громко транслирующим вызов японского радио на той же частоте. Во время отчаянной попытки уйти в близлежащее дождевое облако, судно было остановлено метким залпом "Orion" и было видно, как оно спустило свои лодки.

И снова призовая команда "Komet" первой поднялась на борт сдавшегося корабля сообщив, что это был британский пароход "Triona", ускользнувший от Вейхера еще 10 августа. Он вёз груз продовольствия и штучных товаров из Мельбурна и Ньюкасла в Науру и Оушен-Айленд. Из шестьдесят четырёх человек экипажа трое погибли. Среди шестидесяти одного выжившего было шесть женщин и ребенок.

Когда более быстроходный "Komet" отправился в разведку вокруг Науру, Вейхер пополнил свои кладовые продовольствием с жертвы, после чего "Orion" потопил его торпедой. В два часа ночи "Orion" отправился к южной оконечности острова, в то время, как "Komet" ратрулировал у северной.

Вечером следующего дня, 7 декабря, когда "Orion" и "Kulmerland" стояли западнее Науру, готовясь начать атаку, "Komet", который накануне ночью встретил и потопил норвежский теплоход Vinni водоизмещением 5181 тонн, готовился к востоку от острова. Встретившись, как и планировалось, ранним утром 8 декабря, Эйссен сообщил, что, не обнаружив кораблей под погрузочными платформами, он увидел три британских грузовых судна, ожидающих погрузки у северо-восточного побережья острова, и разработал план, согласно которому "Orion" обогнул бы остров с юга, а Komet" с севера, чтобы приблизиться в полумраке раннего утра и атаковать их без предупреждения с противоположных направлений.

Хотя начало атаки наметили на 6.30 утра, уже в полчетвертого, когда "Orion" приблизился к береговой линии на расстояние четырех миль и в кромешной тьме и проливном дожде направился на юг, наблюдатели обнаружили два ярко освещенных судна — одно в миле к востоку, а другое более удаленное — к северо-востоку. Оба стояли у Науру в балласте, ожидая загрузки. Вейхер решил не дожидаться назначенного часа и начал с ближнего. Скрытно приблизившись к ней на расстояние 1300 метров, Вейхер с помощью сигнальной лампы приказал представится и остановиться. На сигнал с рейдера оно никак не прореагировало — похоже, что вахта просто не видела нападавшего. Только после предупредительного выстрела на транспорте погасли сигнальные огни, и он попробовал ускользнуть. Точно также отреагировал и второй.

Как только прожектор "Orion" осветил орудие, установленное на корме, стало ясно, что незнакомец был вражеским кораблем, и артиллеристы Вейхера открыли огонь. Всего четыре 150-мм снаряда потребовалось немецким канонирам, чтобы остановить беглеца, оказавшегося британским теплоходом "Triadic" (6378 брт. 1939 г.), принадлежавшем "Бритиш Фосфат Комишинерс". Согласно показаниям капитана Коллендера, второй и третий снаряд уничтожили радиорубку, в результате чего сигнал о помощи не успели подать. Кроме этого, повреждения получила рулевая машина и погиб один человек. На транспорте начался пожар, и капитан решил остановиться, выбросил свои бумаги за борт и команда срочно покинула судно на двух спасательных шлюпках. Не тратя времени на то, чтобы подобрать выживших, Вейхер тут же бросился в погоню за вторым судном, сигнализировав "Kulmerland", чтобы тот подобрал людей. Снабженец подобрал одну из лодок, другая досталась "Komet". Эйссен наблюдал за происходящим, но не ввязывался в него из боязни случайно обстрелять "Orion", снова обогнул остров и вернулся позже, чтобы забрать одну из лодок.

"Orion" тем временем преследовал вторую цель. Несмотря на проблемы с котлами, удалось дать ход в 12 узлов и расстояние постепенно сокращалось. Когда до беглеца оставалось четыре с половиной мили, рейдер дал залп из четырех орудий. После четырех залпов еще один принадлежавший "Бритиш Фосфат Комишинерс" теплоход "Triaster" (6032 брт, 1935 г.) остановился, спустив спасательные шлюпки. И в этот раз жертва не подала сигнал тревоги. 64 члена команды, включая капитана А. Роудса, к 11.54 перевели на борт крейсера. Чтобы не тратить боеприпасы, Вейхер решил потопить судно подрывными зарядами. Фрегаттен-капитан с некоторой долей иронии отметил в КТВ, что когда раздался первый взрыв в носовом трюме, часть абордажной команды находилась еще на судне, и им пришлось галопом нестись к катеру, пришвартованному к корме и спешно убираться от тонущего судна, а один из офицеров нырнул в море. К большому удовольствию капитана, они как раз успели, прежде чем взорвался второй заряд, поле чего "Triaster" ушел на дно носовой частью вперед.

Затем рейдер вернулся к пылавшему "Triadic", который, несмотря на пятнадцать прямых попаданий, все еще не затонул. Для быстроты решили добить судно торпедой, однако и после этого оно не желало тонуть. И здесь пришлось воспользоваться подрывными зарядами, прикрепленными к внешней части корпуса в носовой части, чтобы пустить упрямца на дно. Тем временем "Komet" потопил 3900-тонное британское грузовое судно "Komata". Таким образом акция завершилась очень успешно за 48 часов, в течение которых было потоплено пять кораблей общим водоизмещением 26 000 тонн и взято более 160 пленных, в результате чего общее число на борту трех немецких кораблей достигло более 675 человек, в том числе пятьдесят две женщины и восемь детей. Единственным разочарованием было то, что предполагаемая высадка на остров оказалась невозможной из-за штормового моря.

Согласившись снова встретиться 13 декабря, чтобы еще раз попытаться отправить группу подрывников на Науру, рейдеры расстались — "Komet" с "Kulmerland" ушли к Аилинглапалапу, а "Orion", пробыв еще один день у острова в надежде высадить пленных, направился к Понапе (Каролинские острова). Результатов этот поход не принес, и к назначенной дате, 13 декабря, он вернулся обратно к Науру, попав при этом в 11-бальный шторм. Поскольку не было никаких признаков прибытия напарников, Вейхеру пришлось ждать три дня в ужасную погоду, после чего он ушел на север, где 16-го встретился с Айссеном. Командующий отрядом, видя, что высадку на острове так и не удастся произвести, повел корабли к Эмирау — небольшому островку в архипелаге Бисмарка, где 22 декабря наконец-то избавились от пленных, высадив их на берег. Всего было 675 пленников, 153 на "Komet", 265 на "Orion" и 257 на "Kulmerland". Однако Вейхер, еще раз поспорив с Айссеном, отказался отпустить всех белых мужчин, содержавшихся на "Орионе" в количестве 150 человек, из-за "соображений безопасности", а высадил только женщин, "цветных" и негодных к строевой службе. К полудню 21 декабря 343 европейца и 171 «цветной» пленный вместе с палатками и провизией были переданы на попечение двум английским семьям, живущим на Эмирау. *Позже за это решение Эйссен подвергся критике со стороны РВМ, поскольку информация, полученная от тех, кто был собран в Эмирау, предоставила разведке союзников жизненно важные сведения об оперативной деятельности рейдеров, их секретных точках дозаправки и использовании ими японских объектов и маскировки. 29 декабря заключенные были подобраны 6942-тонным британским вспомогательным кораблем Восточной и Австралийской пароходной компании "Nellore" и высажены в Таунсвилле, Северный Квинсленд.

Устав от работы с кораблем, который постоянно нуждался в ремонте, Эйссен решил распустить «эскадру». Окончательно распрощавшись 22 декабря с "Komet", который отбыл обратно в направлении Науру, и отправимшимся в Японию для дозагрузки "Kulmerland", "Orion" неспешно направился к Ламотреку, придя туда на Рождество. В лагуне его ожидал танкер "Ole Jakob" с 2000 тоннами мазута, 1200 т. нефти и 30 т. питьевой воды.

Решив остаться за пределами лагуны, Вейхер послал моторную лодку, чтобы сообщить о своих намерениях капитану танкера, с указанием дождаться прибытия кораблей снабжения "Regensburg" и "Ermland" Капитаном танкера оказался старый знакомый, капитан "Олрайт", Фриц Штайнкраусс. Будучи после затопления "Tropic Sea" в Бискайском заливе 3 сентября доставленным на борт британской подводной лодки "Truant", Штайнкраусс впоследствии был выпущен обратно в одну из спасательных шлюпок. Пока британцы отчаянно пытались предотвратить затопление транспорта, немцы незаметно ускользнули, отправившись к французскому побережью. Попав в первый же день в шторм, сорвавший мачту и парус, они несколько дней и ночей шли в открытых лодках на вёслах. Им удалось добраться до берега в Ла-Корунье на севере Испании, переправиться в оккупированную Францию и вернуться обратно в Германию, где Штайнкраусс принял предложение стать капитаном "Ole Jakob", стоящий в Кобе в Японии, для чего пересек Россию по Транссибирской магистрали во Владивосток.

После заправки рейдер ненадолго покинул атолл, отправившись на юг в поисках другого места для стоянки. Несколько раз для этой цели запускали корабельный "Arado". 28-го "Orion" сделал остановку у атолле Юрипик, где команде сделали массовую прививку и немного изменили камуфляж. Не найдя ничего более лучшего чем Ламотрек, рейдер вернулся туда уже под самый Новый год. К этому времени туда уже пришел "Regensburg", вышедший из Иокогамы 20 декабря с большой партией японского пива, среди прочих припасов. Род него и встретили Новый год. Празднества были для Вейхера несколько омрачены тем, что РВМ решило отозвать "Orion" с активной рейдовой службы. Постоянная потребность в нефти означала, что пришлось направить корабли снабжения, чтобы рейдер смог добраться до дома через Индийский океан и Южную Атлантику, два района, недавно хорошо обработанные другими рейдерами, и поэтому вряд могущими принести большой успех.

Январь 1941

Забыв на время о войне, экипажи трех немецких кораблей отпраздновали наступление нового десятилетия. Пиво, только что доставленное из Японии, текло рекой. Но уже на следующий день праздник закончился. В то время как 1 января 1941 года команда провела одиннадцать часов, переправляя на рейдер 3300 ящиков с припасами, "Ole Jakob" закачал 1200 тонн дизельного топлива в "Regensburg". Механики отключили один из котлов и приступили к ремонту и переборке машинной установки. Остальная команда занялась перегрузкой припасов с "Regensburg", который ушел назад в Японию 4 января. На следующий день все работы были окончены, однако старший механик Эрвин Кольш доложил командиру, что ремонт временный, и для дальнейшего успешного плавания необходимо полностью перебрать котлы и турбину. После 286 дней в море и прохождения более 65 000 миль "Orion" отчаянно нуждался в капитальном ремонте. Понимая, что после событий у Науру противник усиленно ищет рейдеры, Вейхер решил найти для капитального ремонта другое место. Было решено, что после того, как заключенных переведут с корабля, работы можно будет продолжить на вулканических островах в Мауге, японском владении на северных Марианских островах. Кроме ремонта энергетической установки, в очередной раз поменяли маскировку.

5 января в Ламотрек из Кобэ пришло еще одно немецкое судно-снабженец — "Ermland" (6528 брт, 1922 г.), бывший грузовой корабль HAPAG, под командованием капитана Крагге. На него перевели 183 остававшихся на борту пленника. После этого Вейхер повел "Orion", "Ole Jakob" и "Ermland" на север к Марианским островам. 9 января снабженец отделился и ушел в одиночное плавание к берегам Европы, благополучно достигнув Бордо 4 апреля. Как только он, с его большим количеством любознательных пленников, благополучно скрылся из виду, "Orion" снова изменил свой камуфляж, теперь под японский транспорт "Maebasi Maru".

Рейдер с танкером 12 января пришли к душному, кишащему насекомыми острову Мауг. Обнаружив небольшую группу японцев и филиппинцев, устанавливающих метеостанцию на предположительно необитаемых островах, они получили от них разрешение установить наблюдательный пункт для наблюдения за военными кораблями противника. На месте машину разобрали, и начался ее глобальный ремонт. Кроме этого, команда занялась очисткой и покраской бортов.

Хотя они были невидимы для всех проходящих судов, об их прибытии сообщили метеорологи, и на следующий день их посетило официальное инспекционное судно правительства Японии "Marana Maru" с Сайпана с целью выяснения обстоятельств появления немецких кораблей. Мастерски перехваченные одной из лодок капитана Олрайта, офицеры были приглашены на борт роскошно обставленного "Ole Jakob". Обильно угощенные большим количеством ледяного пива и обслуживаемые филиппинским переводчиком, который немного говорил по-немецки и много по-испански, официальные лица казались вполне довольными, пока один из них деликатно не поинтересовался, почему на трубе танкера изображена японская эмблема Восходящего солнца. Пообещав убрать её немедленно, еще до того, как они покинули корабль, капитан Штайнкраусс, наливая еще пива, горячо благодарил японцев за разрешение бросить якорь на одной из их территорий по дороге домой. Вскоре после того, как неудобный вопрос был успешно забыт, вроде бы довольные офицеры вернулись на свой корабль. "Orion", на котором в сильную жару продолжались работы по разборке, очистке и ремонту двигателей и котлов, избежал проверки.

Тем временем работы шли полным ходом. Затопив несколько резервуаров, в результате чего корабль накренился, позволили большому количеству людей очистить ватерлинию и обновить краску, другие в водолазных костюмах осмотрели нижнюю часть корпуса. 18 января на Мауг из Кобэ пришел "Regensburg" в личине японского транспорта "Тоуо Maru", доставивший провиант и 100 т пресной воды, свежими фруктами и овощами, однако при этом почти весь картофель пришлось выбросить за борт, так как он оказался гнилым. Капитальный ремонт был в основном завершен к концу месяца.

Февраль 1941

1 февраля появилось 6408-тонное судно снабжения "Münsterland" (командир — Убель), покинувшее Кобэ 27 января. Оно доставило 200 тонн питьевой воды, сигареты, свежие фрукты, яйца, мясо и различные другие продукты питания, 55 000 бутылок японского пива и запчасти, необходимые для окончания ремонта силовой установки. Главным подарком оказался гидросамолет "Nakajima" E8N1, купленный военно-морским атташе в Японии контр-адмиралом Паулем Веннекером. В КТВ рейдера отметили, что японская машина оказалась медлительной, неповоротливой, но при этом весьма надежной и удобной, и обладала ко всему прочему очень малой посадочной скоростью (50 км/ч). Кроме этого, на "Münsterland" прибыл новый корабельный врач Мюллер-Остен. Прежний доктор, Раффер, был смертельно болен раком, и его на снабженце отправили в Японию. Вернувшись в Германию, он позже умер во время операции.

К 5 февраля ремонт окончили, и в тот же день провели ходовые испытания, во время которых японский гидросамолет осуществлял прикрытие с воздуха. Стоит отметить, что после месяца стоянки "Orion" рядом с "Ole Jakob" их якорные тросы переплелись друг с другом и до полудня из распутывали. К вечеру Вейхер получил от своего механика Колша отчет, в котором говорилось, что после завершения ремонта они теперь смогут оставаться в море на шесть месяцев дольше, чем предполагалось изначально, и что, несмотря на то, что у них работают только три котла, корабль будет способен развивать максимальную скорость 13 узлов.

Теперь фрегаттен-капитан Вейхер получил от РВМ приказ следовать в Индийский океан, которому он подчинился с видимой неохотой, считая, что четвертый рейдер в придачу к находившимся там в это время "Atlantis", "Pinguin" и "Komet" — это уже перебор. Оперативная зона для "Orion" находилась в восточной части океана к югу от экватора и ограничивалась с запада 80-м меридианом, за которым уже действовал "Pinguin". Некоторое время потратили на артиллерийские учения: крейсер стрелял по мишени, которую буксировал "Ole Jakob", в то время как лейтенант Клаус фон Винтерфельдт отрабатывал взлеты и посадки на «Накадзиме», который оправдал свою репутацию хорошо приспособленного к условиям Тихого океана.

6 февраля немецкие корабли покинули гостеприимный Мауг и расстались: снабженцы направились обратно в Японию, а Вейхер повел "Orion" и танкер на юг, причем теперь рейдер был замаскирован под французское судно. Маленький отряд шел уже знакомым маршрутом в Коралловое море, держа расстояние между судами в 25 миль и охватывая таким образом фронт шириной в 75 миль. Когда "Orion" приближался к Соломоновым островам, Вейхер решил направить корабль в неглубокий узкий проход между Бугенвилем и Шуазёлем, надеясь, что воздушные патрули из близлежащих Рабаула и Порт-Морсби не ожидают найти его там, но 16 февраля неподалеку от острова Бугенвиль их заметил патрульный самолет "Сандерленд" австралийских ВВС, сразу же после контакта вызвавший по радио Порт-Морсби. Во избежание неприятностей, Вейхер отослал "Ole Jakob", назначив рандеву сначала в точке между Новыми Гебридами и Новой Каледонией, а если оно не состоится, то к северо-востоку от островов Кермадек. Рано утром следующего дня была замечена летающая лодка, и Вейхер остановил "Orion" и избежал обнаружения, но, услышав от "Ole Jakob", что самолет также пролетел над ним, решил отказаться от первого рандеву и на полной скорости направиться на восток в сторону второго назначенного места. Миновав самый южный из Соломоновых островов, он направился на юг, обогнув северные Новые Гебридские острова (Вануату), на следующий день после полудня достиг вод вокруг островов Санта-Крус, после чего повернул прямо на юг, мимо островов Фиджи, прямо в зубы урагана.

20 февраля, пройдя Фиджи в условиях неуклонно ухудшающейся погоды, "Orion" подвергся ветру силой 12 баллов, а шквалами даже выше, а также колоссальному шторму, нанёсшему кораблю серьезные повреждения. Через пять дней, 25 февраля, приблизительно в 180 милях к северо-востоку от островов Кермадек, состоялась запланированная встреча с танкером. После заправки, во время которой на рейдер закачали 4000 т топлива, они продолжили совместное плавание.

Март 1941

Пройдя 2 марта к западу от островов Чатем и обойдя Новую Зеландию с востока и спустившись затем на юг, немецкие корабли проследовали мимо австралийского континента на запад. Через пять дней вспомогательный крейсер начал заправку топливом с танкера, продлившуюся более суток. Тогда же "Nakajima" отправился в первый боевой вылет. Не считая повреждения гидросамолета, который ударился о борт корабля во время подготовки к взлету, и столкновения с еще более ужасной погодой, следуя "ревущими сороковыми", недели снова тянулись без происшествий. Рейдер и его компаньон постоянно находились в зоне плохой погоды, при этом из-за туманов часто видимость сокращалась до 50 метров.

15 марта "Orion" достиг отведенной ему операционной зоны в Индийском океане. Двигаясь на север к экватору, Вейхеру часто использовал гидросамолет, чтобы обнаружить 80 774-тонный лайнер Cunard "Queen Mary", который тогда использовался в качестве военного транспорта и, как сообщалось, направлялся из Коломбо во Фримантл и вполне мог следовать тем же маршрутом, что и рейдер.

21 марта Вейхер расстался с "Ole Jakob", отослав его в секретную точку "Теодор" (26° ЮШ/80° ВД), для встречи с "Komet". Вскоре после начала одиночного плавания японский гидросамолет потерпел аварию, повредив при взлете пропеллер и поплавки. Ремонт закончили к 29 марта, и в первом же вылете фон Винтерфельд обнаружил в 70 милях неизвестное судно, движущееся к Зондскому проливу. Рейдер бросился в погоню. Дождавшись вечера, Вейхер начал сближаться, однако радость оказалась преждевременной: при ближайшем рассмотрении выяснилось, что это вишистское судно "Pierre Louis Dreyfus", к которому "Orion" приблизился на максимальной скорости на расстояние 5000 метров, прежде чем его опознали и разрешили пройти.

После этого крейсер прошел множество миль в юго-западной части Индийского океана в районе к востоку от острова Мадагаскар. Индийский океан был хорошо обработан рейдерами "Atlantis" и "Pinguin", а также тяжелым крейсером "Admiral Scheer", что заставило противника перенаправить свои корабли ближе к береговой линии, под прикрытие с воздуха.

Апрель 1941

10 апреля 1941 в точке "Георг" (23° ЮШ/80° ВД) "Orion" вновь встретился с "Ole Jakob", а затем с 3063-тонным судном снабжения "Alstertor", бывшим фруктовозом компании "Sloman Line", которое доставило свежее продовольствие, непременное пиво (14 000 бутылок), боеприпасы, лекарства, запасные части для радио и электроники, чтобы поддержать рейдер в полной боевой готовности еще пять месяцев, а также новый гидросамолет "Arado", а главное — столь долгожданные 58 мешков почты, первой, которую экипаж получил с момента выхода из Германии 369 дней назад.

Затем три корабля отправились к другому месту рандеву, чтобы встретиться с танкером "Ketty Brøvig" - ещё одним призом "Atlantis", бывшим норвежским танкером, но он не появился в назначенном месте. После этого все три корабля направились к Маврикию, но вскоре РВМ уведомило их о том, что судоходные пути теперь расположены южнее, после чего отряд направился к южной оконечности Мадагаскара. Положительного эффекта это не принесло.

Отправляясь в плавание у Мадагаскара, Вейхер снова использовал самолёт Nakajima с британскими опознавательными знаками. Он совершал по два дальних полета каждый день, но так ничего и не нашел — рейдер никак не мог пополнить счет своих побед. К концу апреля, когда "Orion" патрулировал побережье Африки, он прошёл уже 102 500 миль, что в четыре раза больше длины экватора.

Когда 25 апреля "Alstertor" отправился во Францию, "Orion" и "Ole Jakob" совершили круиз вокруг южной оконечности Мадагаскара, но безуспешно, а вскоре из перехваченного радиопереговора стало ясно, что британцы фрактуют дла перевозки грузов в основном нейтральные корабли.

Май 1941

Тем временем, удача, похоже, окончательно отвернулась от Вейхера и его команды. Не помогло и наличие уже двух действовавших гидросамолетов, которые совершили за время нахождения в Индийском океане 38 разведывательных полетов. Единственное встреченное 3 мая судно оказалось нейтралом — американским 5447-тонным грузовым судном "Illinois" Американской государственной пароходной компании с грузом джута из Калькутты в Кейптаун. Ему разрешили продолжить свой путь, но в течение часа перехватили его загадочное сообщение, явно кодированное, в котором говорилось: "Сообщаю всем. Здесь ничего нового".

7 мая рейдер заправил в свои цистерны 3855 т топлива, которых ему хватило бы до конца июля, когда он уже будет в Атлантике, танкер отпустили, договорившись о новой встрече 25 мая в посредине океана, посре чего Вейхер направил замаскированный под французское судно "Orion" на северо-запад, отплыл к Сейшельским островам, где высматривал давно ожидаемые танкер "Ketty Brøvig" и корабль снабжения "Coburg", не зная, что оба корабля 4 марта попали в засаду и были потоплены недалеко от берега Сая-де-Малья крейсерами "Canberra" и "Leander", причем их капитаны не знали, что коды передачи немецких кораблей снабжения были взломаны.

На следующий день из расшифрованной британской радиограммы немцы узнали о потоплении "Pinguin" английским крейсером "Cornwall" между Сейшельскими островами и островом Сокотра. Через девять дней "Orion" оказался в водах, ставших роковыми для его собрата по ремеслу. Вейхер приказал выставить у зенитной артиллерии боевые расчеты, а механики напряженно колдовали над машиной, так как скорость опять упала с 13 до 10 узлов (хотя впоследствии старший механик говорил о том, что для рейдера это 6ыл довольно приличный ход, так как "не сосчитать, сколько дней и миль мы прошли со скоростью 4-5 узлов"). Вечером старший механик Кольш доложил фрегаттен-капитану, что машина отремонтирована. Во многом именно это и спасло рейдер от гибели на следующий день.

18 мая "Orion" находился в 340 милях к северо-востоку от Сейшельских островов. С рассветом погода стояла пасмурная, но видимость составляла от 20 до 25 миль. В 6.52 на воду спустили "Arado" и фон Винтерфельд отправился в разведывательный полет. Уже через 10 минут наблюдатели доложили командиру, что самолет резко набрал высоту и ушел в облачность. Полагая, что пилот заметил какое-то судно, Вейхер приказал идти полным ходом в том направлении для перехвата потенциальной жертвы. В 8.02 гидросамолет вывалил из облаков с совсем неожиданной стороны, выпустил две красные ракеты, что являлось сигналом об опасности, и торопливо пошел на посадку. Поднявшись на мостик, пилот доложил: "В 7.44 замечен тяжелый крейсер, приблизительно в 45 милях, пеленг 312°. Курс 60°, средний ход". Из последующего описания стало понятно, что это британский крейсер типа "каунти", шедший курсом, ведущим к неминуемому столкновению (Это был "Cornwall", вышедший 17 мал с Маврикия вместе с лёгким крейсером "Glasgow" на розыски немецкого судна, и ходившего, по данным радиоперехвата, примерно в двухстах милях от о. Диего-Гарсия: британским радистам удалось перехватить сообщение "Kormoran", адресованное "Alstertor"). Вейхер приказал немедленно повернуть на юго-запад и идти самым полным ходом. Еще никогда "Orion" не был так близок гибели, и счастье, что ремонт машины удалось закончить вовремя. Рейдер развил свои максимальные 13 узлов. Теперь все зависело, заметил ли противник самолет, работает ли на нем радар и как долго машина протянет без поломки. Полтора часа прошли в нервном ожидании, и в 10.00 лейтенант фон дер Декен, который заменил вахтенных наблюдателей, доложил сначала о появившемся на горизонте дыме, а затем и мачтах. Все застыли в крайнем напряжении. Заметив, что крейсер идет восточным, а не северо-восточным курсом, Вейхер резко повернул на юг, надеясь, что противник решит, что сейчас не подходящее время для разведывательного полета саморлёта. Его надежды оправдались, так как расстояние между двумя кораблями постепенно увеличивалось, пока дым крейсера, наконец, не исчез. На этот раз все обошлось.

Вейхер доложил об этом инциденте в РВМ и повернул на юг, а затем на юго-запад, но, как обычно, ничего не нашел. 26 мая неподалеку от Мадагаскара при взлете разбился японский гидросамолет, пилота и наблюдателя удалось спасти, но самолёт затонул.

В конце месяца Вейхер получил от РВМ указание направиться в юго-восточный угол Атлантики, где, как он надеялся, ему удастся наконец добиться успеха у оживленных южноафриканских портов.

Июнь 1941

Тем временем "капитан Олрайт" на на "Ole Jakob", который находился в назначенном месте встречи с 25 мая, с нетерпением ожидая вестей, был в восторге, когда ранним утром 3 июня получил заранее подготовленный сигнал мелькнувшим во мраке прожектором рейдера. Незамедлительно заправившись топливом, оставив танкеру осталось ровно столько, чтобы благополучно вернуться во Францию, два корабля в ухудшающуюся погоду отправились на юг, к мысу Доброй Надежды. Путь из Индийского в Атлантический океан оказался не из приятных, так как несколько раз ломался испаритель пресной воды, заставляя постоянно ее экономить. В довершении старший механик принес на мостик очередную порцию плохих известий. Бакаутные прокладки в сальниках протерлись, в результате чего гребной вал свободно болтался, представляя опасность для корабля, а ремонт можно было осуществить только в сухом доке.

6 июня Вейхер снова изменил маскировку корабля, сняв французский камуфляж и покрасив надстройку в коричневый цвет, а мачты в желтый. 8 июня, перед освобождением, капитан "Ole Jakob" Штайнкраусс поднялся на борт, чтобы забрать депеши, карты и коды, а также мешок с почтой с письмами от экипажа их близким на родине. Попрощавшись с Вейхером, он взял курс домойтанкер успешно добрался до Франции 19 июля). Корабль снова дрейфовал, а его инженеры боролись с неисправным оборудованием, и, не получив от РВН никаких известий о местонахождении "Alstertor", Вейхер опасался, что тот мог потеряться. Позже стало известно, что 22 июня транспорт был атакован гидросамолетами к юго-западу от мыса Финистерре и сбил один из них. Пилоты сообщили о нем как о вспомогательном крейсере и на следующий день он был загнан в угол океанским абордажным судном "Marsdale" с эсминцами "Faulknor", "Fury" и "Fearless" и затоплен командой.

Мыс Доброй Надежды рейдер прошел 20 июня и взял курс на юго-запад, попав при этом в сильный шторм, достигавший 12 баллов по шкале Бофорта, при этом крен достигал 30°, маскировка частью была разбита волнами, частью сорвана. Очередные повреждения получила энергетическая установка. Из-за того, что корабль очень высоко сидел в воде, досталось и рулю с винтом, когда он отрывался от воды, то выходил из-под контроля, набирал обороты и стучал так сильно, что сотрясплся весь корабль от носа до кормы. Из-за того, что руль постоянно выходил из воды, корабль сбивался с курса. 22 июня, в день, когда Гитлер начал операцию «Барбаросса», вторжение в Советский Союз, кораблю пришлось на какое-то время остановиться, так как под ударами постоянного стука сорвались гигантские болты, крепившие подшипники хвостового вала.

К 24 июня "Orion" был достаточно далеко к западу от мыса, чтобы начать движение на север. Чтобы сохранить курс и снизить наерузку на вал и турбину, Вейхер принял рискованное решение принять в качестве балласта 1500 т воды. Это было очень рискованно, поскольку такое огромное количество свободной поверхности жидкости в трюмах от качки смещалось и значительно увеличивало склонность судна к опрокидыванию. Рано утром 25 июня в южной части Атлантического океана водой былм заполнены трюмы № 1 и № 4, а также отсеки по обе стороны туннеля гребного вала.

Вскоре сорвались болты, удерживающие верхние крышки подшипников гребного вала, оставив около 10 метров кормового конца вала незакрепленными и смещённым вбок. Вызванная этим вибрация, передаваемая на передний конец вала, грозила сломать другие подшипники или, что еще хуже, сам вал, что оставило бы корабль обездвиженным и совершенно беспомощным. Чтобы предотвратить это, над концевым подшипником были установлены балки, усиленные уголками.

После необходимых работ "Orion" направился на север. Получив от фрегаттен-капитана информацию о его проблемах, командование предоставило ему право выбора: либо сразу прорываться во Францию, либо продолжить действия в юго-восточном секторе Атлантики до новолуния в конце сентября. Вейхер мог свободно выбирать курс и охотиться за добычей по своему усмотрению, но ему было запрещено действовать у юго-западной Африки или Фритауна, поскольку оба района были предназначены для операций подводных лодок. Ввиду возросшей активности противника в Атлантике и состояния его корабля, РВН также предложил, что, если он не сможет добраться до Жиронды, то должен сделать остановку либо в Дакаре, либо на Канарских островах.

В любом случае, уже сейчас "Orion" нуждался в пополнении запасов топлива, но назначенный ему ранее танкер "Anneliese Essberger" лишь только что покинул Японию и был далеко, а оба альтернативных судна, 9789-тонный "Egerland", а затем и посланный ему на замену 10 746-тонный "Lothringen", перехватили англичане. Всё начало выглядеть так, что англичане расшифровали коды, используемые РВН, вспомогательными крейсерами и их кораблями снабжения. Ввиду этих событий РВН, используя новый ключ, организовало на 1 июля встречу с рейдером "Atlantis" в трехстах милях к северу от Тристан-да-Кунья. Будучи преисполнен решимости не заканчивать свой круиз таким разочаровывающим образом, Вейхер надеялся получить не менее 900, а в идеале 1200 тонн топлива с "Atlantis", на борту которого было 2900 тонн избыточного мазута, добавив, что он хотел остаться в море до сентября, чтобы хотя бы попытаться компенсировать долгое отсутствие успеха. 27 июня командир "Atlantis", капитан цур зее Бернхард Рогге получил от РВН указание предоставить Вейхеру 700 тонн топлива, достаточного для пути домой.

Июль 1941

1 июля корабли встретились в зоне "Андалузия", приблизительно в 300 милях к северу от островов Тристан-да-Кунья. Рогге в своих мемуарах вспоминал, что Вейхер очень злился из-за проблем с двигательной установкой, постоянной нехватки топлива и почти восьмимесячного "простоя". Однако командир "Atlantis" смог выделить для своего коллеги только 581 т горючего, мотивируя это тем, что, поскольку неэффективные двигатели "Orion" потребляют за одну неделю столько нефти, сколько его корабль в течение двух месяцев, это будет просто пустой тратой топлива. Объяснив, что он имеет указание идти из Атлантики в Тихий океан и ему придется оставаться в море до осени, в то время, как "Orion" направляется домой, Рогге сказал Вейхеру, что 580 тонн - это все, что он мог себе позволить. РВМ согласился с Рогге. Вейхер был по понятным причинам разочарован, но понимал, что он ничего не может сделать, чтобы изменить мнение Рогге.

На следующий день начали заправку, которую закончили уже в сумерках. Потом "многоликий" "Orion" в который уж раз поменял камуфляж, превратившись в японское грузовое судно "Yuyo Maru" компании "Kaiun KK Yuyo Maru" с черным корпусом, желтой верхней частью и желтой трубой с черными и белыми полосами. Несмотря разногласия в топливном вопросе, 6 июля командиры рейдеров и их команды дружески расстались. "Orion" направился на запад к побережью Южной Америки, а "Atlantis" снова на юг, к мысу Доброй Надежды, Индийскому и Тихому океанам.

Продолжая в течение трех дней курс на запад, когда «Арадо» поднимался в воздух три раза в день, "Orion" встретил всего один корабль 9 июля, но и оно оказалось нейтральным: это было 4238-тонное бразильское судно "Juazeiro" компании « Companhia de Navegacao Lloyd Brasiliero», направлявшееся в Буэнос-Айрес.

Постепенно меняя курс на север в течение следующих двух дней и снова радикально меняя свой внешний вид, со строительством фальшивой пассажирской палубы, 11 июля "Orion" в условиях сильного волнения взял курс на судоходный маршрут Фритаун - Ла-Плата. 19 июля "Arado" был серьезно поврежден, когда на скорости ударился о волну во время взлета. Экипаж и самолет были подняты на борт, но было сомнительно, что он когда-нибудь снова полетит. Рейдер снова остался без воздушной разведки. Всего же за время рейда гидросамолеты крейсера совершили 85 вылетов.

К этому времени безрезультатное плавание фрегаттен-капитана Вейхера и его команды продолжалось уже восемь месяцев. 25 июля он в последний раз пересек экватор. Учитывая бедственное техническое положение корабля, РВМ разрешил проводить только те действия, которые гарантировали успех. Направляясь на север в изнуряющую жару, измученному экипажу "Orion", уже демонстрирующему все признаки стресса и напряжения последних нескольких месяцев, особенно после близкой встречи с британским крейсером в Индийском океане, после которой немногие из них могли действительно расслабиться, пришлось еще раз приспособиться к резкой перемене погоды.

Прошло восемь месяцев с момента последнего успеха, но 29 июля наконец подвернулась цель в виде британского "Chaucer" (5792 брт, 1929 г.) компании "Гловер Бразерс", шедшего в балласте из Миддлсбро в Буэнос-Айрес. Рейдер всю вторую половину дня следовал на расстоянии от него и только в сумерках, увидев, что судно идет без огней, он убедился, что это не нейтральный корабль, и начал сближаться. Опасаясь, что судно использует радио, Вайхер решил атаковать без предупреждения и приблизившись на расстояние 5500 метров в 20.46 приказал выпустить три торпеды. Он был потрясен, когда не только ни одна из них не взорвалась, но и радиорубка сообщила, что корабль передает сигнал бедствия. Так как на борту находились те же "угри", которые стали причиной "торпедного кризиса" еще во время операции "Везерюбунг" в 1940 г., то залп оказался безрезультатным. К огромному облегчению Вейхера на транспорте сначала подумали, что атакованы подводной лодкой и дали сигнал тревоги "SSS", к тому-же при этом ошиблись со своим местоположением в 235 миль. В ответ "Orion" ввел в действие свою артиллерию. Только теперь британцы поняли, что стали объектом атаки рейдера и в 21.07 начали отвечать из 102-мм орудия и 40-мм "бофорса" а также сменили сигнал бедствия на "RRR", который сразу был подтверждён более чем одним кораблем. В 21.25 немцы дали второй торпедный залп, уже аппаратами правого борта, но с тем же результатом. При этом с "Orion" зафиксировали по крайне мере одно точное попадание, но торпеды вновь не взорвались, приведя в ярость офицера-торпедиста Клауса Томсена. После этого транспорт сразу остановился и спустил шлюпки. Вскоре все 48 человек его команды (из них 13 раненых), включая капитана Чарльза Брэдли, оказались на борту рейдера. По мере того, как пламя поднималось всё выше в ночное небо, становясь маяком для любого военного корабля в пределах двадцати пяти миль, по кораблю были выпущены еще четыре торпеды, но с тем же эффектом: ни одна из них не взорвалась! Плюнув на это бесполезное занятие, Вейхер приказал добить судно артиллерией. Потребовалось пятьдесят восемь залпов, прежде чем крепкое британское судно наконец разломилось надвое и затонуло сразу после полуночи 30 июля. Всего крейсер израсходовал десять торпед, ни одна из которых не взорвалась, и более 400 150-мм снарядов. Во время боя "Orion" не получил никаких повреждений, за исключением нанесенных дульными газами собственных орудий и сотрясениями от выстрелов.

Август 1941

Быстро отойдя от места происшествия и возобновив курс на север, Вейхер с облегчением узнал, что по британским данным "Chaucer" был потоплен подводной лодкой. 6 августа в час ночи наблюдатели заметили какое-то судно, но подобраться к нему близко не удалось. Проверив еще раз техническое состояние своего корабля, Вейхер понял, что дальнейшее пребывание в море не оправдано. В связи с этим он сообщил РВМ о своем намеренье идти домой. 9 августа "Orion" такое разрешение получил, и ликующая команда начала готовиться к встрече с родными и близкими. РВМ сообщил, что двум подводным лодкам было приказано встретить рейдер у Азорских островов 16-17 августа, чтобы сопроводить его в Бискайский залив, где в охранение вступят эсминцы. Поскольку они, в свою очередь, должны были передать его флотилии тральщиков, которые проведут рейдер через минное поле Жиронды в Бордо, Вейхер задался вопросом, окажется ли встреча такой-же хаотичнлй, как эскорт, который его сопровождал на выходе в рейд шестнадцатью месяцами ранее, в апреле 1940 г.

13 августа, когда топливо было на исходе, Вейхер решил держаться подальше от судоходных путей и направиться к Азорским островам, где, между островами и испанским побережьем, по счастливой случайности проводил учения дружественно-нейтральный испанский флот. Когда он узнал, что среди участвующих кораблей был порхожий на рейдер 3000-тонный военно-морской угольщик "Contramaestre Casado", Вейхер понял, что нельзя упускать возможность, и немедленно приказал в последний, двадцатый (!) раз сменить маскировку. "Orion" был полностью выкрашен в военный серый цвет с добавлением красных и желтых отметин Испании.

16-го в 15.43 в заранее оговорённой точке с координатами 37° СШ, 37° ЗД западнее Азорских островов состоялись рандеву с U-75 (командир — капитан-лейтенант Гельмут Рингельман). Лодка перекачала у рейдера топливо для дальнейшего патрулирования, но 19 августа на ней вышел из строя один из дизелей, и субмарине пришлось вместе с рейдером возвращаться для ремонта во Францию. 20 августа встретились с ещё одной подводной лодкой, U-205 (командир — Франц Георг Решке). Маленький отряд медленно двинулся на восток. На следующий день уже на U-205 осталось мало топлива, и ее пришлось заправлять с рейдера, передав 21 тонну. Характерно, что на рубках лодок (впрочем, как и на борту рейдера) были изображены большие испанские флаги. Пересекая Бискайский залив, когда полуразрушенные двигатели приближали "Orion" все ближе к дому, в его трюмах плескалось большое количество воды, а крышку подшипника некоторое время крепко удерживал на месте член экипажа, стоя по колено в воде.

22 августа в 5.05, когда рейдер маневрировал среди рыбацких судов Бискайского залива, появился неопознанный самолет, из-за чего Вейхер изменил курс в сторону испанского побережья, чтобы добавить немного веса своей маскировке, но к счастью, самолет оказался немецкими дальним разведчиком "Кондор". Через 50 минут над рейдером прошли несколько Не-115, один из которых пилотировал родной брат офицера-торпедиста Томсена. Вечером в эскорт вступили эсминцы Z-15 "Erich Steinbrinck", Z-23 и Z-24, которые Вейхер сперва опознал, как вражеские и приказал своей команде занять боевые позиции. К этому времени рейдер был способен развивать лишь ползучую скорость, из-за чего быстрые, окрашенные в ослепительный камуфляж эсминцы двигались зигзагом. Испанские опознавательные знаки были убраны, и "Orion" поднял свои боевые флаги.

Вечером под прикрытием с воздуха самолетов Фокке-Вульф "Кондор" появились противолодочные корабли, которые сразу после полуночи были заменены тральщиками, предназначенными для проведения рейдера через минное поле Жиронды. На вопрос командующего флотилии: "Откуда Вы?", остроумный Вейхер с полной серьезностью ответил: "Прямо из Киля!". 23 августа в 7.28 наблюдатели заметили землю, а в 10.44 рейдер отдал якорь на рейде Руайяна, чтобы ждать прилива. К 14.30, когда лоцманский корабль и два тральщика повели его дальше вверх по Жиронде, почти забытые виды и запахи земли вызвали слезы на глазах у многих уставших от моря людей, три с половиной часа спустя выстроившихся в парадных белых мундирах вдоль поручней на кормовой палубе, чтобы обменяться приветствиями с немецкими и итальянскими кораблями, стоящими вниз по реке от Бордо. Когда "Orion" огибал излучину реки, прямо перед ним появился стоящий на якоре старый знакомый "Regensburg", за ним "Ermland", а затем безошибочные очертания "Ole Jakob" с неугомонным «капитаном Олрайтом», который, увидев рейдер, включил корабельную сирену, издав глубокую и протяжную ноту, которую по очереди подхватили остальные корабли в гавани. Одиссея длиной 511 дней и протяженностью 127 337 миль, что эквивалентно пятикратному кругосветному плаванию, окончилась. За время рейдерства в Атлантическом, Индийском и Тихом океанах "Orion" его жертвами пали 11 судов (70302 брт), включая подорвавшиеся на его минах, и участвовал в задержании ещё двух, потопленных "Komet".

 

ПОСЛЕ РЕЙДА

В дальнейшем судьбы фрегаттен-капитана Курта Вейхера и "Orion" сложились по-разному. 21 августа, еще до прихода в Руайан, Вейхер стал кавалером Рыцарского креста. Он оставался командиром корабля в распоряжении командующего Военно-морской базы Балтийского моря до ноября 1941 г., а затем его карьера развивалась по восходящей: ноябрь 1941 г. — март 1942 г. первый флаг-офицер Адмирала Эгейского моря, апрель 1942 г. — январь 1944 г. первый флаг-офицер военно-морской группы "Юг", с января по июнь 1944 г. начальник германского военно-морского командования в Констанце и начальник эскортных сил в Черном море, командир 10-й дивизии сил охранения и, заодно, начальник штаба ВМС Румынии, июнь — октябрь 1944 г. военно-морской комендант Крита, и далее с октября 1944 г. до конца войны — командующий береговой обороной Восточной Фризии. Войну он окончил в чине контр-адмирала, который получил 1 января 1945 г. Сам Вейхер впоследствии шутил, что во время капитуляций Германии в мировых войнах, он сначала был самым молодым кадетом кайзера, а затем самым молодым адмиралом Гитлера. В период с 22 июля 1945 г. по 6 июня 1947 г. Вейхер находился в плену, выйдя в отставку на следующий день после освобождения. После войны, из-за того, что его пенсия была заблокирована, чтобы прокормить семью, бывший адмирал был вынужден работать судовым торговцем розничным торговцем, поставляя материалы или оборудование для судов, а в начале пятидесятых годов издал мемуары о походе на "Орионе" под названием "Черный рейдер". С 1961 г. Вейхер стал политическим обозревателем и общественным лектором, уделяя много времени обществу изучения военной науки. Его сын стал офицером Бундесмарине. Умер командир "Orion" 17 декабря 1991 г. в Вильгельмсхафене в девяностолетием возрасте, надолго пережив своих коллег и корабль.

В отличие от Вейхера "Orion" был "разжалован" — поскольку корабль с такими ненадежными двигателями не собирались снова отправлять в открытое море, большая часть его вооружения и специального оборудования была снята для дальнейшего использования на кораблях, готовившихся для "второй волны" рейдеров. С 1942 по 1943 год судно использовалось в качестве плавучей мастерской, ему вернули исходное имя "Kurmark" и условное обозначение "Schiff 36".

В 1943 г. началось переоборудование его в учебный артиллерийский корабль и 12 января 1944 г. бывший рейдер вернулся в состав флота под наименованием "Hector", вооружённый пятью 150-мм орудиями, четырьмя 37-мм зенитными орудиями, четырьмя 20-мм зенитными орудиями и двумя крупнокалиберными пулеметами. Оставшиеся полтора года войны им командовали: корветтен-капитан Герхард Майер (Meyer, январь — октябрь 1944 г.), корветтен-капитан Вильгельм Кизеветтер (Kiesewetter, с октября до ноября 1944 г.) и капитан-цур-зее Иоахим Асмус (Joachim Asmus, с ноября 1944 г. до конца войны). С января 1945 г. "Hector" стал учебным кораблем для кадетов, а в марте по личному приказу вице-адмирала Б. Рогге, в прошлом — командира рейдера Atlantis, ему вернули прежнее наименование "Orion". По некоторым данным он был возвращён в класс вспомогательных крейсеров, но другие документы это не подтверждают, и даже в мае 1945 упоминают его под прежним именем "Hector". Видимо, сказался хаос последних дней войны.

Корабль активно участвовал в эвакуации окружённых войск из Восточной Пруссии (Пилау) в Готенхафен (ныне Гдыня), а затем из Данцигской бухты на запад. Совершив шестнадцать рейсов из Готенхафена, Пиллау, Мемеля и Данцига в безопасные места в Свинемюнде и Копенгагене, с 1500 беженцами за рейс, в общей сложности он эвакуировал на запад почти 20 000 человек. Три или четыре последних рейса были в Копенгаген: 10 марта 1945 года с 1760 беженцами, 17 марта с 2793 беженцами, 26 марта с несколькими беженцами и 1661 раненым солдатом. Сперва бывшему рейдеру везло: атаки советской авиации были эпизодическими, а обилие зенитной артиллерии позволяло успешно отгонять самолёты без серьезных происшествий, не считая одного лейтенанта, погибшего во время российской воздушной атаки. Везение кончилось незадолго до конца войны.

Утром 4 мая в Свинемюнде был сформирован конвой в составе "Orion", транспорта "Russelheim", тральщика "М-603" и миноносца "Т-36". Основную противовоздушную силу представляли собой многочисленные зенитные орудия бывшего рейдера. На его борту находилось около 4000 человек пассажиров — часть гражданских лиц, до 200 человек эвакуируемых раненых и значительная часть экипажа учебного корабля (старого линкора) "Schlesien", который незадолго до этого подорвался на мине и был обречён оставаться в Свинемюнде. В ходе выполнения плана "Гром", главной целью которого и являлся учебный линкор, советские самолеты Ил-2 и А-20 "Бостон" из 7-го гвардейского штурмового авиаполка ВВС КБФ нанесли удар по немецким кораблям, находившимся на внешнем рейде военно-морской базы. Первая бомба попала в "Orion", в помещение судового лазарета, вторая пробила крышку люка и разорвалась в трюме. При этом был повреждён паропровод, и корабль окутался облаком дыма и пара. Всего корабль получил попадание пяти бомб, и на нем вспыхнул пожар. Толпа неуправляемых пассажиров металась по кораблю, мешая экипажу бороться с пожаром и повреждениями. Эвакуируемые, число которых доходило до тысячи, начали покидать корабль.

Вечером того же дня в карьере бывшего рейдера поставили точку: горящий корабль, дрейфовавший по рейду, пустили на дно торпеда миноносца "Т-33" и артиллерия эсминца "Z-38" в четырёх милях от Свинемюнде. Корабль затонул в мелком месте, часть палубы и надстройки выступали над водой. Немецкая сторона подтверждает гибель в результате налета 150 человек из экипажа и курсантов, в том числе капитана Асмуса. Потери среди эвакуируемых неизвестны. Когда после окончания боевых действий советская комиссия осматривала полузатонувший "Orion", то обнаружила множество трупов, точный подсчет которых не производился из-за невозможности проникнуть в трюмы.

В полузатопленном состоянии "Orion" просуществовал до 1952 года, когда польские водолазы из Polskiego Ratownictwa Okretiwego подняли корабль и отбуксировали на слом.

***

"Orion" можно назвать везучим кораблем. Имея постоянные проблемы с машинной установкой и нехваткой топлива, он, тем не менее, провел в море 511 дней и совершил кругосветное путешествие. Два раза британские военные корабли находились от него на расстоянии "одного шага", но в обоих случаях рейдеру удавалась ускользнуть. Везение распространилось и на экипаж, ведь несмотря на то, что в отдельных случаях жертвы оказывали ожесточенное сопротивление, потерь в людях не было, за исключением одного несчастного случая. К числу несомненных достижений фрегаттен-капитана Курта Вейхера и его корабля следует отнести постановку минного заграждения в новозеландском заливе Хаураки, а также совместное плавание с "Кометом". В заключение приведем слова официального историка британского флота С. Роскилла: "Орион" был старым кораблём, и хотя ему не удалось стать очень удачливым рейдером, команда совершила подвиг, поддерживая корабль в боеготовом состоянии столь долгое время и в такой удалённости от хорошо оборудованных баз".

ГАЛЕРЕЯ МОДЕЛЕЙ

 

ЛИТЕРАТУРА И ИСТОЧНИКИ
на немецком
1	Groner E., Mickel P., Mrva F. - Die Deutschen Kriegsschiffe.1815-1945. Vol. 3., Bernard & Graefe Verlag, Munchen, De, 1982.
2	Groner E., Mickel P., Mrva F. - Die Deutschen Kriegsschiffe.1815-1945. Vol. 5., Bernard & Graefe Verlag, Munchen, De, 1988.
3	Brennecke J. - Das Grosse Abenteuer - Deutsche Hilfskreuzer 1939-45, Koehlers Verlagsgesellschaft, 1958.
4	Freivogel Z. - Deutsche Hilfskreuzer des Zweiten Weltkriegs, Motorbuch-Verlag, Stuttgart, 2003.
на английском
5	Weyher K., Ehrlich H.J. - The Black Raider, Bernard & Graefe Verlag, Elek, London 1955.
6	Muggenthaler A.K. - German Raiders of World War II, Prentice-Hall, 1977.
7	Schmalenbach P. - German Raiders: A history of auxiliary cruisers of the German Navy, 1895-1945, Naval Institute Press, 1979.
8	Woodward D. - The Secret Raiders, New English Library Ltd, 1975.
9	Duffy J.P. - Hitler’s Secret Pirate Fleet: The Deadliest Ships of World War II, Praeger, 2001.
10	Carr J. Revell - All Brave Sailors, Hodder, 2005.
на русском
11	Кащеев Л. - Вспомогательные крейсера Кригсмарине. // журнал "Морская коллекция".-2010.-№2 (доп. выпуск).
12	Галыня В. - Рейдеры Гитлера. Вспомогательные крейсера Кригсмарине. Эксмо. М., 2009.
13	Платонов А., Апальков Ю. - Боевые корабли Германии 1939-1945. СПб., 1995.
14	Патянин С., Морозов М., Нагирняк В. - Кригсмарине. Военно-морской флот третьего рейха. Эксмо. М., 2009.
15	Патянин С. - Корабли второй мировой войны. ВМС Германии. Часть 2. // журнал "Морская коллекция".-2005.-№10 (79).
+
некоторые другие материалы с интернет-форумов и энциклопедий, в т.ч. www.bismarck-class.dk/bismarck_class/hilfskreuzer/orion.html