Оглавление → Cоединения и операции флота → Флот Германии в 1-ой мировой войне → Прорыв британских подводных лодок в Балтийском море 18-20 октября 1914 г.
| Классификация |
| По алфавиту |
| По годам |
| Соединения и операции |
| Разное |
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
ПРЕДШЕСТВУЮЩИЕ СООБЩЕНИЯ Многочисленные сообщения о присутствии в Скагерраке и Каттегате английских кораблей, особенно подводных лодок, в конце сентября 1914 заставили предположить, что английские лодки действительно намеревались прорваться через пролив в Балтийское море. Результатом стало повышенное внимание немецких сил безопасности, но в то же время увеличилось количество сообщений о подводных лодках противника, которые якобы уже были замечены в западной части Балтийского моря. В первой половине октября вся эта информация, оказавшаяся при ближайшем рассмотрении ложной, вызвала определенное волнение. Так, 7 октября береговая охрана в Альт-Гаарце у Бука на Мекленбургском побережье сообщила, что между 17 и 18 часами в 30 км от суши заметили два судна, идущих западным курсом, и приняли их за подводные лодки. Хотя сами эти люди никогда не видели подводную лодку, их предположение подтвердили и рыбаки, работавшие в здешнем прибрежном районе. Главнокомандующий с самого начала мало поверил этому донесению, но тем не менее считал себя обязанным принять соответствующие меры. Всем службам береговой охраны и военно-морской разведки было предложено проявлять особую бдительность и внимательность, были уведомлены эскадры и отдельные корабли, проводящие учения в Кильском заливе. Начальник дивизии береговой охраны приказал 4-й полуфлотилии миноносцев провести в Любекской и Мекленбургской бухтах поиск подводных лодок и плавбаз. В то время еще считалось, что английские подводные лодки могут заходить в Балтийское море и работать там только с помощью плавбаз. Из-за одной мысли о торговых пароходах, которые были незаметно оборудованы для этой цели, все суда в западной части Балтийского моря проверялись на предмет их использования. Впервые гросс-адмирал также использовал по этому поводу находившиеся под его командованием дирижабли PL 19, капитан Штеллинг (Stelling) и PL 6 старший лейтенант-цур-зее Хирш (Hirsch). 9 октября утром оба воздушных корабля поднялись на разведку в Кильский, Мекленбургский и Любекский заливы. Собственные подводные лодки в этот момент держали в порту, чтобы избежать путаницы при опознавании, которое еще не было основательно отработано в первые дни. Действия дирижаблей были ограничены тем, что они получили строгий приказ ни при каких обстоятельствах не пролетать над датской территорией или не дрейфовать над ней. Меньший дирижабль PL 6 должен был вести разведку перед портом Киля, но из-за плохой видимости отказался от выполнения задачи и в 12:30 приземлился. PL 19 имел очень хорошую видимость в Любекском и Мекленбургском заливах и выполнил свое задание, но ничего подозрительного не обнаружил. В эти дни пролив Фемарн Белт был закрыт и постоянно обыскивался миноносцами дивизии береговой обороны, приписанными к командиру дивизии учебных крейсеров. Ничего, указывающего на присутствие подводных лодок противника, обнаружено не было. 14 октября в 4 часа утра гросс-адмирал получил еще одно тревожное сообщение. Миноносец S 127 из дивизии береговой охраны сообщил, что около часа ночи возле буя в Киле была замечена подводная лодка. Хотя это сообщение с самого начала казалось невероятным, после рассвета был отдан приказ обыскать Кильскую бухту миноносцами. Рано утром на разведку поднялись два дирижабля и четыре самолета с Seeflugstation Holtenau. III. и IV эскадра линкоров и большой крейсер Deffrlinger, которые были заняты учениями в Кильской бухте, укрылись в порту. При ближайшем рассмотрении инцидент оказался «ложной» тревогой. После того, как 15 октября миноносцы и авиация вновь были использованы для разведки и не обнаружили в Кильской бухте ничего подозрительного, кораблям разрешили выйти из порта продолжить свои учения в бухте. Но уже во второй половине дня 15 октября снова поступило сообщение, на этот раз от береговой охраны на входе в залив Апенраде, о подводной лодке, которая очень скоро оказалась яхтой-станционером Schneewittchen. В отличие от морской разведки, береговая охрана на Балтийском море была укомплектована армией и ополченцами, которым было трудно отличить отдельные корабли друг от друга. Днем 17 октября капитан парохода, остановленного в проливе 19-й полуфлотилией миноносцев, сообщил, что он заметил в Скагерраке английские подводные лодки. Теперь командир дивизии береговой обороны приказал всем своим силам быть более внимательными, поскольку он считал возможной попытку прорыва. Вечером 17 октября между 22 и 24 часами канонерка Panther, стоявшая у южного выхода из Орёзунда, перехватила радиопереговоры английских военных кораблей, крейсер "Dublin" вызывал другую станцию. Сигнал был громким, так что можно было предположить, что английские силы находились поблизости. ПРОРЫВ ПЕРВОЙ ЛОДКИ Перед рассветом 18 октября, на посту в Зунде на уровне параллели Гюлленлёве, который находился примерно в 5 морских милях к западу от Фальстербу, учебный крейсер Victoria Louise, принял радиосигнал от одного из миноносцев 19-й полуфлотилии, стоящего на наблюдательной позиции в южной оконечности пролива, что в 5 милях к западу от плавучего маяка "Falsterbo Ref" была замечена вражеская подводная лодка. Командир крейсера, фрегаттен-капитан Доминик (Dominik), приказал боевой вахте на своих постах и наблюдателям на обоих марсах усилить наблюдение. В 9 утра Victoria Louise направилась со скоростью 13 узлов к маяку "Falsterbo Ref", чтобы с помощью прожекторов узнать о распределении миноносцев перед Зундом. В 10:10 почти одновременно наблюдательные посты на рубке и в кормовом вороньем гнезде доложили о двух следах торпед по левому борту. След первой торпеды прошёл в 50 м за кормой. Штурман лейтенант Фридрих Лютцов отреагировал на сообщение, с максимальной силой повернув на шесть румбов вправо, и таким образом в последний момент удалось избежать второй торпеды, которая в противном случае попала бы под углом около 55°. Она около 3 минут шла вдоль корабля, а затем затонула в 40 м по траверзу. Сомнительно, что, подводная лодка, замеченная через одну-две минуты после разворота слева от кормы на расстоянии примерно 500–600 м, была второй, как это указано в дневнике боевых действий. Разница во времени и расстоянии между наблюдениями двух лодок предполагала присутствие только одной лодки. Фактически в этот день прорвалась лишь одна британская подводная лодка, "E 1".
Обстрел лодки из орудий Victoria Louise был невозможен, так как она была видна слишком короткое время, а также мешал дым от труб крейсера, который после атаки шел на большой скорости. Victoria Louise получила приказ от адмирала дивизии учебных крейсеров ходить зигзагообразным курсом юго-восточнее линии Мён-Смыгехук с чередованием скорости. В 10:30 главнокомандующий Балтийскими морскими силами получил радиосообщение, переданное Victoria Louise в Свинемюнде: «10 часов отдельные силы противника в квадрате 020 δ уклонились от двух торпедных выстрелов." Это известие доказало гросс-адмиралу, что подводные лодки противника находятся в Балтийском море. Ни он, ни его штаб ни на мгновение не сомневались, что это могут быть только английские подводные лодки. Аргументами против русских подводных лодок были: как большое расстояние до их баз, так и вероятность того, что продвинувшаяся так далеко на запад русская подводная лодка уж точно не стала бы патрулировать Зунд, а сразу бы проникла в Кильский залив со своими ценными объектами нападения. Главнокомандующий также был убежден, что лодки могли войти в Балтийское море только ночью через пролив Зунд и фарватер пролива Флинт, который большей частью находился на суверенной шведской территории. Ввиду нейтральности суверенной территории, военным министерством было строго предписано, что дневные сторожевые посты миноносцев в проливе могли быть выдвинуты только до Бред-Грунда. Это не гарантировало надежную охрану канала Флинт днем и ночью. Переход его ночью в надводном положении с тремя шведскими маяками в полном рабочем состоянии и выставленными навигационными средствами не был трудным навигационным подвигом. Военное руководство полностью разделяло взгляды, доложенные им главнокомандующим. ПЕРВЫЕ ПРОТИВОЛОДОЧНЫЕ МЕРЫ Первой и наиболее важной оборонительной мерой, которую следовало принять немедленно, гросс-адмиралу казалось немедленное блокирование минами южного выхода из пролива в пределах немецких вод так же, как это уже было сделано с выходами из Бельтов. 18 октября он приказал принять следующие меры для уничтожения вторгшихся подводных лодок и обеспечения безопасности своих сил в западной части Балтийского моря: 1. Контр-адмирал Яспер берёт под свой контроль Зунд с Hansa, Hertha, Victoria Louise, Thetis, 4-й и 19-й полуфлотилиями миноносцев. Повысить безопасность на южном выходе, чтобы предотвратить прорыв подводных лодок. Вместе с остальными силами обыскивать район между Мён-Дорнбушем и Аркона-Смигехук на наличие подводных лодок, в том числе в ночное время, чтобы перехватить зарядку батарей подводных лодок или помешать им это сделать. Искать прожекторами в пикетах по два крейсера. 2. 17-я полуфлотилия миноносцев и четыре учебных миноносца 1-й торпедной дивизии образуют форпост в полосе Фемарн по указанию командира 17-й полуфлотилии. С 18 часов ночью обыскать Любекский и Мекленбургский заливы в поисках подводных лодок, а также южное побережье Лааландии. С рассветом снова занять линию Фемарн. 3. Gazelle берет на себя охрану пояса Лангеланда. 4. Контр-адмирал Мишке на Undine берет на себя руководство охраной в Орёзунде с находящимися там вооруженными силами. 5. Разведка PL 19 до линии Йедфер — Дарферорт, самолеты, если возможно, до южного выхода из Зунда. 6. Зарезервировать использование вспомогательных минных пароходов Odin, Deutschland и Rügen. Главным аспектом оборонительных мероприятий принца изначально был вывод всех тяжелых кораблей из Кильского залива и исключительное использование миноносцев и самолетов. Поэтому III и IV эскадры и Deffrlinger были задержаны в порту, как и все подводные лодки. Поскольку в то время ещё не было глубинных бомб, сетей ПЛО и специальных подводных мин, самым верным средством уничтожения субмарин видилось принуждение их к погружению до тех пор, пока батареи не разрядятся. Но для этого требовались небольшие быстроходные суда, прежде всего миноносцы. К сожалению, миноносцев в это время у главнокомандующего было очень мало. Из II флотилии миноносцев, предоставленной ему ФОМ, одна из полуфлотилий (3-я) в это время согласно очереди чистила котлы. Вместо неё временно была использована 17-ю полуфлотилия миноносцев Сил открытого моря под командованием корветтен-капитана Якоби (V 25, V26, V 27, S 31 и S 32), которая ещё проходила обучение в Киле, и четыре миноносца 1-й учебной дивизии, а заодно просить командующего ФОМ перебросить в качестве усиления ещё одну флотилию миноносцев, пока оставшиеся миноносцы 2-й флотилии снова не будут полностью боеспособны. Адмирал фон Ингеноль предоставил для этой цели VIII флотилию миноносцев под командованием старшего лейтенанта Адольфа Пфайффера (G 174, G 175, S 176, S 177, S 179, V 180, V 183, S 131, S 139). Вскоре адмирал дивизии учебных крейсеров получил приказ быть осторожным в использовании своих старых кораблей, имевших слабую защиту под водой. Поэтому он должен был в ночь с 18 на 19 октября отвести свои крейсера с аванпоста в проливе на восток и утром 19 октября охранять теснины к северу от Борнхольма. Крейсера должны были обыскать залив Хано, побережье Борнхольма и Рюгена в поисках судов сопровождения подводных лодок. Останавливать иностранные пароходы самими крейсерами было категорически запрещено, поскольку ожидалось, что вражеские подводные лодки будут следовать за таким пароходом в качестве военной хитрости, а затем легко атаковать остановившийся военный корабль. Зунд должны охранять только миноносцы. Для их подкрепления вспомогательный дивизион тральщиков капитана-лейтенанта Одо Лёве (Odo Loewe) получил приказ немедленно отправиться из Свинемюнде на линию к плавучему маяку "Falfterbo-Ref" на южном выходе из Зунда. В течение 18 октября миноносцы не видели подводных лодок противника ни в Кильской бухте, ни где-либо еще в западной части Балтийского моря. Только самолет Albatros B-2W № 53 оберлейтенанта-цур-зее Фриденсбурга (Friedensburg) сообщил в 16:40 что видел объект в восточной части Кильского залива, напоминающий движущийся курсом SW перископ. Дирижабль PL 19 несколько часов днем безуспешно проводил разведку. В ночь на 19 октября маяки в Кильском заливе были потушены, а на следующий день было приказано ввести в западной части Балтийского моря более строгое боевое дежурство. Вечером 18 октября командующий, в ответ на запрос, получил приказ от адмирала фон Поля: «Минного заграждения у Зунда не ставить, так как против подводных лодок оно неэффективно, а торговля должна продолжаться». Заградительный огонь миноносцев в сочетании с тросовым и боновым заграждением у южного выхода из пролива, за пределами шведской и датской территорий, по крайней мере, представлял очень серьезное препятствие для вновь вторгшихся или возвращающихся подводных лодок. Коммерческое движение могло поддерживаться и направляться у проходов лоцманскими судами. Главнокомандующий лишь получил разрешение в сложившихся условиях придвинуть сторожевые силы до 3 миль к каналу Флинт. Затем сторожевые миноносцы были выдвинуты к каналу Флинт на расстояние до двух миль от плавучего маяка "Oskarsgrundet". Когда 19 октября рассвело, принц Генрих отвел крейсера и вспомогательные минные пароходы, все еще находившиеся в море на безопасные позиции на мелководье или в бухты. Охрана морского района западной части Балтийского моря в этот день была оставлена исключительно миноносцам и авиации. 17-я полуфлотилия в 6:10 вышла в направлении Шлеммюнде и затем миноносцы ходили на 17 узлах на расстоянии 2 миль друг от друга зигзагообразным курсом перед плавмаяком "Fehmarn-Belt". ПРОРЫВ ВТОРОЙ ЛОДКИ И ИЗМЕНЕНИЯ ПРОТИВОЛОДОЧНЫХ МЕР 19 октября в 11:15 V 27, капитан-лейтенант Франц Фишер (Franz Fischer), заметил примерно в 50 м позади рубку вражеской подводной лодки, идущей южным курсом. Это было примерно в 7 морских милях к юго-востоку от Шлеммюнде, южнее линии Гедсер — Дарсерорт. Перископа не было видно. В ответ на радиосообщение о лодке капитан-лейтенант Якоби собрал полуфлотилию и окружил место, где она была замечена. Тем временем S 31, капитан-лейтенант Детте (Dette), который шёл рядом с V 27 для передачи приказов, начал преследование. Вдруг примерно на полминуты появился перископ второй подводной лодки, которую он тут же обстрелял. Подводная лодка выпустила торпеду, но S 31 увернулся. Две попытки тарана, по-видимому, не увенчались успехом, так как подлодка, корпус которой был хорошо виден с прожекторной площадки миноносца, слишком быстро погрузилась. Преследование двух подводных лодок, которое семь миноносцев 17-я полуфлотилии начали сразу в 11:30, результатов не дало. В 15:24 станция связи Бюльт сообщила о подводной лодке в надводном положении примерно в 200 м. Ближе к вечеру из Шлеммюнде пришли новости о том, что датские рыбаки в 12 часов дня заметили подводную лодку, идущую восточным курсом между Аарё и Шлеммюнде. Все эти сообщения, сравниваемые по достоверности наблюдения, времени и расстоянию между точками, вели к предположению, что 18 и 19 октября в западной части Балтийского моря находились две подводные лодки противника. Два дирижабля и самолеты во второй половине дня 19 октября вернулись из разведки в западной части Балтийского моря не обнаружив подводных лодок противника. Позже стало известно, что в эту ночь прорвалась на Балтику лишь одна британская лодка «Е-9». Ее командир сообщил об обнаружении и попытке преследования германским дозорным миноносцем, но торпед он не выпускал.
Намереваясь отрезать лодкам выход из Кильской бухты, принц Генрих Прусский по согласованию с командиром дивизии обороны побережья контр-адмиралом Мишке принял решение выставить в проливе Фемарн-Бельт сетевое заграждение. Для этой цели пришлось использовать сети, предназначенные для ловли сельди, так как ничего более подходящего в портах не оказалось! Командование дивизии заказало «Рыболовецкой акционерной компании в Глюкштадте» 1200 полотнищ размером 30x15...16 м; и с 23 по 27 октября два причисленных к дивизии рыболовецких парохода под руководством капитана-лейтенанта фон Розенберга (Rosenberg) поставили между Мариенлампе и Хиллекрогом двухрядное заграждение, в шахматном порядке на расстоянии 30 м от друга, израсходовав в общей сложности 36 км сетей. Как полагало немецкое командование, прорывающаяся подводная лодка запутается в сети винтами, а всплывшие на поверхность обрывки сети выдадут ее расположение. Подводная лодка противника будет вынуждена всплыть из-за заклиненных винтов, и тут подоспеют дежурившие у сети вооруженные рыболовные суда и добьют «пирата». Их число по настоятельной просьбе Главнокомандующего было увеличено до двенадцати. Несмотря на свою грандиозность, это заграждение оказалось совершенно непригодным. В результате течения полосы шли не по прямой, а по дуге на запад. Уже 29 октября шторм загнал выставленные сети в Кильскую бухту, часть их зацепилась за Фемарн-Бельтские баканы, создав серьезные затруднения для судоходства. В дальнейшем больше не пытались экспериментировать подобным образом. Командующий ФОМ телеграфировал принцу Генриху, что, основываясь на опыте Северного моря, миноносцы не подходят для охоты за подводными лодками, потому что они слишком громоздки и, следовательно, слишком опасны друг для друга. Более подходящими были бы вооруженные траулеры, которые должны были бы обыскивать местность в несколько рядов один за другим. У гросс-адмирала не было достаточного количества траулеров, однако он уже имел шесть портовых пароходов, оснащенных пулеметом c боевой вахтой каждый, которые должны были утром 20 октября под руководством капитан-лейтенанта Шепке группами обыскать на предмет вражеских подводных лодок Эккернфёрдскую бухту и Столлергрундрин. Встреченные подводные лодки противника следовало обезвреживать тараном. Вечером 19 октября в Киль вошла VIII флотилия из Северного моря. Семь миноносцев были подчинены командиру II флотилии для усиления охраны Зунда, два были отправлены для усиления охраны Undine в Орёзунде, 17-я полуфлотилия и четыре учебных катера были отпущены обратно в Киль. 20 октября пыталась прорваться «Е-11». По сообщениям британцев германские дозорные корабли ещё обнаружили и пытались таранить, после чего командир лодки счел за благо вернуться. Но по немецким данным ни миноносцы, ни портовые пароходы в этот день не видели подводных лодок противника, а воздушная разведка была невозможна из-за сильного северо-восточного ветра. 21 октября «Е-11» сделала еще одну попытку прорваться в Балтику, но немецкие дозорные миноносцы были начеку и снова обнаружили лодку. Командир «Е-11» оставил свои намерения и вернулся в базу. ЗАМЕНА ПАТРУЛЕЙ МИНОНОСЦЕВ НА ПОДВОДНЫЕ ЛОДКИ Во второй половине дня 19 октября после нескольких дней целенаправленного дежурства в Немецкой бухте, немецкая подводная лодка U 27 потопила английскую лодку "E 3". На основе этого индивидуального успеха, который в свое время сулил больше, чем фактически исполнилось в будущем, и на котором строились большие надежды на борьбу с подводными лодками противника, гросс-адмирал решил воспользоваться опытом и оставить Кильский залив одним подводным лодкам. 21 октября он отозвал оттуда все миноносцы. В его распоряжении было пять подводных лодок: U A, U 1, U 3, U 4 и U 32. Лодки должны были в течение ночи ложиться на дно или всплывать для перезарядки, а в течение дня охотиться на подводные лодки противника курсируя по отведенным им площадям, и время от времени погружаться под перископ для обучения. Дежурные портовые пароходы были отозваны ещё утром 20 октября. Разведка с самолетов и дирижаблей была оставлена до особого распоряжения. Корабли, дислоцированные в восточной части пояса Фемарн, получили приказ в течение следующих нескольких дней не пересекать линию Мариенлампе — Хюллекрог на западе, а силы охраны в Малом Зунде и Орёзунне — на юге на 54° 55″ северной широты. Ближе к вечеру 20 октября пять подводных лодок вышли из порта Киля. Утром 24 октября их позиции были обследованы катером-лидером, но никаких особых происшествий не произошло. Пробыв на позициях целую неделю, лодки так ничего и не обнаружили и 27 октября главком отозвал их обратно в Киль. В последние дни октября главнокомандующий посчитал Кильский залив снова свободным и пригодным для использования. II и VIII флотилии миноносцев 29 октября вышли в обратный путь в Северное море. Взамен адмирал фон Ингеноль временно передал в постоянное распоряжение гросс-адмирала 2-ю тральную дивизию, 14 малых миноносцев которой казались гораздо более подходящими для несения сторожевой службы. В то время служба траления мин в Северном море еще разрешала применять эти специальные катера для второстепенных целей. Ввиду малочисленности малых судов тральщики приходилось постоянно использовать для выполнения задач, не относящихся к их прямому назначению. *** Теперь предполагалось, что английские подводные лодки находились у Кильского залива только 18 и 19 октября, а затем ушли на восток в Россию, так, как из-за запасов топлива и загруженности экипажей могли лишь несколько дней находиться в довольно опасном для них районе у Кильского залива. На это указывал и английский радиопереговор малой длины и громкости, перехваченный радиостанцией Данцига 21 октября в восточной части Балтийского моря. Правильность этого предположения подтвердилась, когда 25 октября Адмиралтейство получило из надежного источника известие о том, что две английские подводные лодки "E1" и "E9" вошли в Либаву 21 октября в полдень. Это также согласовывалось с тем, что уже 26 октября в 13:30 подводная лодка была замечена в Данцигском заливе в 3 морских милях к северу от Вайхсельмюнде, а во второй половине дня 28 октября еще одна лодка была четко опознана севернее Хелы. Вероятно, это был пробный рейд вражеской лодки из Либавы в легкодоступный Данцигский залив с его оживленным судоходством. В ответ на это донесение главнокомандующий отвел стоявшие в восточной части Балтийского моря учебные крейсера в Свинемюнде. В остальном пока не было никаких признаков успеха или какой-либо активности английских лодок в Балтийском море.
последнее обновление: 28.05.2022
|
