Оглавление → Cоединения и операции флота → Флот Германии в 1-ой мировой войне → Демонстрационный поход к Финскому заливу 5-8 сентября 1914 г.
| Классификация |
| По алфавиту |
| По годам |
| Соединения и операции |
| Разное |
|
|||||||||||||||||||||||||||||
2 сентября 1914 года в 3.45 и 9.40 командующий морскими силами Балтийского моря гросс-адмирал принц Генрих Прусский получил от флагмана отдельного отряда контр-адмирала Беринга радиотелеграфные сообщения о обнаружении и поведении вражеских сил в центре Балтийского моря. Они подтвердили его подозрения, что после потери «Magdeburg» воодушевлённые русские станут проводить более активные операции в Балтийском море. Немецкое руководство, зная слабость своих сил в Балтийском море при большом превосходстве противника, не могло представить, что русские теперь ограничатся обороной. Для главкома сил Балтийского моря было очевидно, что рейд русских крейсеров был только началом дальнейших экспедиций против побережья Германии. Впервые российские корабли наблюдались так далеко за пределами Финского залива, поэтому не исключалось, что Либава снова будет использоваться российским флотом в качестве базы с перспективой переноса русских боевых действий в центральное Балтийское море, к тому-же в кооперации с англичанами: 28 августа британцы выдвинулись в Германскую бухту почти одновременно с выходом русских. Поэтому принц Генрих немедленно направил отчёты отдельного адмирала начальнику штаба Адмиралтейства и потребовал, «чтобы предотвратить дальнейшее наступление русских», немедленного подчинения ему 2-го командира разведывательных кораблей контр-адмирала фон Ребёр-Пашвица с большими крейсерами "Roon" и "Prinz Adalbert". Также он отметил, как срочно желаемую «демонстрацию 4-й эскадры перед Финским заливом, чтобы отбить у русских желание предпринять авантюры против прусского побережья». Он проинформировал о просьбе командира IV эскадры вице-адмирала Эрхардта Шмидта и 2-го командира разведывательных кораблей, попросив обоих быть готовыми к выходу из Киля. «Undine» получила приказ ускорить погрузку угля, «Т-91», «Т-93» «Т-94» 2 сентября были сняты с линии заставы в Мёэн и отправлены в Засниц, чтобы пополнить запас угля и быть готовыми в любое время идти на восток с «Undine». В 6.55 от начальника Адмиралтейства пришла следующая телеграмма: «IV линейная эскадра должна выступить, если русские военные корабли продвинутся дальше, однако не далее на восток, чем на уровень Мемеля. Эскадра должна быть готова к немедленному выходу в Северное море по приказу начальника открытого моря. «Prinz Adalbert» и «Roon» не являются обязательными в Северном Море». Адмирал фон Поль отмечал в своих записях: «Государственный секретарь против. Тирпиц определенно хочет иметь большой крейсер (имеется в виду «Blücher») в Балтийском море, чтобы улучшить там ситуацию. Я бы хотел отказаться от него, но это слишком ослабляет флот Северного моря. Я бы сделал это только для того, чтобы не мешать IV эскадре в её учебной деятельности, отправляя её на восток. «Blücher», несомненно, был бы подходящим флагманом для балтийской войны, поскольку как линейный крейсер он слишком слаб для флота открытого моря в плане скорости и артиллерии. С другой стороны, точка зрения не посылать корабль с запада на восток до принятия решения в Северном море соответствовала довоенной позиции адмирал-штаба. По этой причине, когда разразилась война, все старые эскадры изначально были направлены в Северное море. Поддержка IV эскадры, которая обеспечивала лишь ограниченное продвижение до уровня Мемеля, не могла помочь главнокомандующему силами Балтийского моря. Это была полумера, которая, однако, соответствовала четко предписанному ограничению сил открытого моря в Северном море. Без надлежащей защиты миноносцев эскадра была в опасности даже при столь ограниченном продвижении. Приходилось принимать во внимание, что русские могли ожидать прихода более сильных немецких кораблей из западной Балтики и поставить на их пути мины. Между тем, в течение дня в штаб поступили дальнейшие известия о передвижениях российских кораблей. Адмирал фон Поль все еще ожидал нападения англичан в Северном море и по этой причине считал, что ему не следует передавать корабли. Тирпиц, с другой стороны, придерживался мнения, что атаки англичан сейчас ожидать не следует, а с другой стороны, англичане, осуществив свои первые крупные переброски войск через Канал, были теперь настолько сильны, что их атака немецким флотом в это время была невозможна, поэтому казалось целесообразным временно предоставить сильное соединение для Балтийского моря, в частности лучше защищенные корабли 3-й эскадры в отличие от более старых, менее защищённых под водой кораблей IV эскадры, так-как попадание торпеды или мины могло привести к потере корабля. Также Тирпиц стремился облегчить экипажам утомительное ожидание в устьях Северного моря, дав им возможность потренироваться путем демонстраций на российском побережье. Это временное изменение обстановки только усиливало флот открытого моря для выполнения основной задачи в Северном море. Заместитель начальника штаба Адмиралтейства в Берлине, контр-адмирал Бенке, всегда отвергал многочисленные требования главнокомандующего Балтийскими морскими силами усилить свои вооруженные силы. К тому-же, опыт первого месяца войны показал неожиданное бездействие и боязнь со стороны русских. Бенке считал, что продвижение их на высоту Виндау не означало будущей угрозы немецкому побережью и бомбардировки Данцига. Однако то, что главнокомандующий Балтийскими силами оценил их более серьезно, было его правом, поскольку он был на месте на театре войны. Чтобы удовлетворить всех командующих, начальник адмиралтейства наконец занял среднюю позицию и предоставил принцу IV эскадру (флагманский линкор «Wittelsbach», командующий эскадрой вице-адмирал Шмидт + «Braunschweig», «Elsaß», «Schwaben», «Wettin», «Zähringen» и «Mecklenburg»), а также «Blücher», быстроходный малый крейсер и две флотилии миноносцев. По мнению того времени, при необходимости в Северном море можно было бы на короткое время обойтись без этих сил. 3 сентября в 2:40 утра принц Генрих получил следующую телеграмму из штаба: «Его величество кайзер приказывает, чтобы четвертая эскадра, «Blücher», быстроходный крейсер и две флотилии миноносцев отправились в Балтийское море, чтобы очистить его от противника. Его Величество приказал, чтобы корабли не подвергались опасности, медленные старые малые крейсеры не должны продвигаться без ограничений так далеко, как раньше.» Приказ «не подвергать себя опасности» должен был означать только меру предосторожности, которая, однако, могла очень легко парализовать менее энергичного лидера. В Северном море об отправке этих сил судили по-другому: главнокомандующий флотом, естественно, придерживался позиции, что ничего не должно отдаваться и, наоборот, четвертая эскадра должна как можно скорее перейти в Северное море. Иного мнения придерживались на эскадре, на которой уже болезненно переживали длительное ожидание врага и настаивали на развертывании в Балтийском море, потому что против Англии ничего не происходило. *** Принц Генрих немедленно отдал 4-й эскадре приказ выдвигаться экономичным ходом к точке к югу от Готланда, 18°O 56°25'N. На этой позиции эскадра должна была занять позицию для прикрытия отдельного адмирала и его сил на 19° восточной долготы. Сам главнокомандующий на «Blücher» (фрегатен-капитан Эрдманн) в сопровождении малого крейсера «Straßburg» (фрегатен-капитан Рецманн), II флотилии миноносцев («S-138...149», корветтен-капитан Шур) и VI флотилии миноносцев («V-150...160», корветтен-капитан Макс Шульц), последует их примеру и присоединится к эскадре утром 5 сентября. В качестве тральщиков были взяты три прорывателя заграждений: «Mecklenburg», «Westfalen» и «Bolivia», перешедшие в Киль из Северного моря. Они были отправлены вперед к точке в районе к западу от Готланда, в середине линии между Норра Удде Эланда и Стора Карлсё. Контр-адмирал Беринг на «Augsburg» был проинформирован об этих мерах по радиотелеграфу 3 сентября в 6.56. Утром он был вынужден отправить с поста между Готландом и Курляндией в Данциг «Gazelle», из-за проблем с подшипниками на валах. После того, как в течение дня «Augsburg» принял с угольного парохода в Хоборге 420 т угля, Беринг остался на сторожевой позиции у Готланда ждать прибытие IV эскадры. 4 сентября «Amazone» получила приказ также принять уголь с парохода, оставив на позиции миноносец «Т-124». 4-я эскадра покинула Киль 3 сентября в 8.15. «Undine» (фрегаттен-капитан Фёш) также получила приказ в 14.55 выйти из Киля к назначенному месту сбора к югу от Хоборга. «Т-94» был придан эскадре в качестве посыльного судна и был вызван для этого из Засница. Сам главком ожидал прибытия в Киль броненосного крейсера «Blücher», который на время операции был назначен флагманом. Тем временем он получил следующую телеграмму от военного командования, которая также ограничивала продолжительность операции: «Если выйдут все имеющиеся русские силы, операция будет отменена. Ограничение оперативной зоны не дальше к востоку, чем Мемель. Лишь короткая демонстрация в кратчайшие сроки и как можно скорее отойти." 3 сентября в 18.30 «Straßburg», прибывший в Киль с Северного моря, а в ночь на 4 сентября 2-я и 6-я флотилии миноносцев отдельно вышли в море. В 16.00 принц Генрих погрузился со своим штабом на «Blücher» и вышел в море, чтобы лично руководить операцией. На марше в 22.29 он получил телеграмму из ставки, которая еще больше ограничивала свободу его решений. В ней говорилось: «Его Величество рекомендует вашему королевскому высочеству проявлять максимальную осторожность во время операций. Следует избегать использования против превосходящих сил и предполагаемых минных заграждений". Эта телеграмма, отправленная командиру, идущему против врага, психологически объяснима. Штаб знал, что атаки на Финский залив в августе достигли предела смелости, но теперь, после того, как 28 августа флот понёс значительные потери в Гельголандской битве в Северном море, в штабе воспринимали поход с большим беспокойством. Нет никаких сомнений в том, что телеграмма была излишней и может даже вредной. По мере продвижения отряда на восток, ночью и утром 5 сентября погода становилась все хуже и хуже. Дул северо-восточный, ветер 7-8 баллов, частично штормовой, так что в 11.30 в назначенном месте встречи к югу от Хоборга на южной оконечности Готланда флотилии не досчитались трёх миноносцев, которые отстали из-за залитых передних котельных. С наступлением ночи пропавшие корабли присоединились к своим флотилиям. Все остальные силы прибыли на сборный пункт, однако из кораблей отдельного адмирала там был только «Augsburg». «Undine» и «Straßburg» двинулись к востоку от Готланда, «Gazelle», как сказано выше, была отпущена в Данциг, а в ночь на 4 сентября пришлось туда отправить и «V-25» для доливки нефти. Таким образом, утром 5 сентября, кроме двух упомянутых выше малых крейсеров, на позициях западнее Готланда находились только «Amazone» и «T-124». Они получили приказ гросс-адмирала не идти на север далее 57 градуса северной широты. Три прорывателя заграждений были отправлены обратно в Киль, поскольку после последнего приказа их использование больше не предполагалось. Из Свинемюнде были прибыли еще три угольных парохода в дополнение к «Oberpräsident Delbrück», который уже использовался возле Хоборга отдельным адмиралом. Также с Эльбы были запрошены два госпитальных судна. «Amazone» и «T-124», которые из-за плохой погоды 4 сентября не смогли пополнить запасы угля с парохода, пришлось отправить за углем в Данциг. «T-124» остался в Данциге для ремонта радиостанции и в операции не участвовал. «Amazone» вернулась к основным силам во второй половине дня 7 сентября. *** 5 сентября южнее Хоборга дул сильный северо-восточный ветер, море было настолько неспокойным, что встреча главнокомандующего с командиром 4-й эскадры и отдельным адмиралом на борту «Blücher» была невозможна, потому что миноносцы не могли пришвартоваться к бортам больших кораблей, поэтому отряд должен был идти к берегу под защиту Готланда, и о его присутствии, вероятно, было сообщено в Россию. Главнокомандующий попытался компенсировать это тем, что корабли должны были уходить от острова южным курсом, чтобы скрыть свое истинное место назначения. На встрече адмиралов и командиров флотилий на борту своего флагмана принц Генрих заявил, что главная цель предстоящего мероприятия - сломить завышенную самооценку россиян - потеря "Магдебурга", несомненно, побудила российское руководство в последние дни выйти в узкие районы у Готланда и Курляндии. В своем выступлении главнокомандующий подчеркнул приказ Его Величества избегать развертывания против превосходящих сил и предполагаемых мин. В конце он резюмировал свои намерения следующим образом: 1. Выманить российские войска из Финского залива, отвести их на юг и отрезать. 2. По возможности использовать флотилии миноносцев. 3. Обстрелять в маяки и сигнальные станции. 4. Произвести неизгладимое впечатление на русских, показывая имеющиеся в настоящее время силы в как можно большем количестве точек на российском побережье, и тем самым облегчить задачу отдельного адмирала в восточной части Балтийского моря после вывода сил. Затем принц Генрих объяснил свои намерения на следующий день, 6 сентября. Отдельный адмирал с «Augsburg» и «V-25» изначально должен был между 16 и 18 часами обстрелять маяк Дагерорт, а затем идти на восток в Финский залив до 22°10'. Однако Беринг заявил, что, если российские корабли продвинутся на запад, к Богшеру, «Augsburg» может быть легко отрезан от своих прежде чем собственные силы смогут вмешаться. Поскольку тем временем российские мины могли быть также установлены к северу от Даго, от этого плана пришлось отказаться. «Blücher» в ночь на 6 сентября двинулся на запад с двумя самыми быстрыми линейными кораблями «Braunschweig» и «Elsaß», которые могли поддерживать постоянную скорость более 16 узлов, малым крейсером «Straßburg» и 2-й флотилией миноносцев. Затем он повернул на север, чтобы в 7 часов утра быть на расстояние 26 миль от маяка Грёнфкар, после чего повернуть на восток. Остальная 4-я эскадра с «Amazone», «Undine», «Gazelle» и 6-й флотилией получила приказ идти к востоку от Готланда на север и в 9 часов утра прибыть на западную треть линии Остергарн-Саричефф в виду маяка острова Готска Сандё. Раздельное наступление на север к западу и востоку от Готланда с легкими силами в качестве авангарда предотвратило возможность уклонения противника от встречи. Утром 6 сентября две группы стояли на севере и юге в форме клешней, готовые схватить российские силы, выманенные из Финского залива с помощью «Augsburg». Чем дальше северная группировка продвигалась на восток, тем быстрее ей удалось-бы зайти в тыл русских сил, выходящих из Финского залива у Даго. Если скорости «Braunschweig» и «Elsaß» не хватило бы для того, чтобы к следующему утру зайти далеко на восток, «Blücher» в любом случае смог бы это сделать и один, поскольку он был в состоянии справиться с ожидаемыми там российскими броненосными крейсерами. Однако это намерение не было выполнено. Продвижение сил в ночь на 5 сентября к западу и востоку от Готланда происходило согласно плану и без происшествий. Лунный свет делал ночь ясной, ветер и зыбь почти полностью утихли, так что даже лёгкие силы могли без труда не отставать. Отдельный адмирал с малыми крейсерами и VI флотилия миноносцев шли в авангарде примерно в 10 милях перед IV эскадрой. «Undine», как и было приказано, на рассвете 6 сентября появилась у Виндау. Группу западнее Готланда прикрывали передовой «Straßburg» и миноносцы 2-й флотилии. В 9 часов утра 6 сентября эскадра прибыла на расчётную линию. Отряд отдельного адмирала, состоящий из «Augsburg», «Gazelle», «Undine» и «V-25», в это время вышел на середину линии Готска Сандо - Дагерорт, примерно на уровне мыса Хундсорт на Оселе. Адмирал Беринг в 2 часа отправил миноносцы VI флотилии в Хоборг для пополнения запасов угля. В 9 часов он с «Augsburg» и «V-25» выдвинулся на 17 узлах с линии форпостов к NOO. «V-25» шёл слева на расстоянии сигнала прожектора. Командир IV эскадры на «Wittelsbach» и главнокомандующий на «Blücher» были извещены радиотелеграммой о начале операции. *** В 9 утра главнокомандующий со своей группой стал примерно в 17 милях к северо-западу от плавучего маяка Альмагрундет. «Blücher» и два линейных корабля закончили передачу угля на миноносцы 2-й флотилии, начавшуюся в 7 часов утра. После сообщения с «Augsburg» принц направился к северному проходу у немецкого заграждения в 14 милях к NOO на высоте Бенгшера, очевидно, планируя зайти как можно дальше на восток в направлении Финского залива. В 11 часов утра, когда от «Augsburg» всё ещё не поступило никакого донесения и противника не было видно, несмотря на хорошую видимость, главнокомандующий решил отказаться от наступления и дождаться дальнейшего развития событий на месте с целью совместной операции с IV эскадрой. В то время, когда «Augsburg» должен был уйти довольно далеко на север, принц Генрих, по-видимому, счёл встречу с противником маловероятной. По совпадению, незадолго до этого, в 10.50 с «Augsburg» на высоте Дагерорта на очень большом расстоянии в северо-восточном направлении видели облака дыма, которые очень быстро двигались в восточном направлении. Хотя эти клубы дыма могли исходить только от врага, контр-адмирал Беринг без объяснения причин не доложил на «Blücher» и в 11.42 продолжал идти в старом направлении, ходом, уменьшенным до 10 узлов. В судовом журнале «Augsburg» не указано, оставались ли клубы дыма в поле зрения все это время. Но журнал «V-25» сообщает, что облака дыма наблюдались постоянно. Поэтому странно, что Беринг не сообщил об этом принцу Генриху.
Вскоре после того, как командующий флотилией доложил об успехе обстрела, в 12:56 главнокомандующий получил радиосообщение с «Augsburg»: «Два больших крейсера противника в поле зрения около 22 морских миль WNW от мыса Тахкона.», а вскоре после этого, в 13.05: «Силы противника движутся на юг». С «Augsburg» тем временем в 12.30 снова видели два столба дыма, вероятно, от тех же кораблей, что и 10.50, в том же направлении и при приближении были явно опознаны, как два больших крейсера с четырьмя дымовыми трубами. это были патрулирующими здесь русские однотипные крейсера "Баян" и "Паллада", которые тоже обнаружили немецкие корабли и легли на курс сближения с ними.
После этого контр-адмирал Беринг наконец отправил радиотелеграфный отчет на «Blücher» и IV эскадре. Принц Генрих, который в это время находился примерно в 20 морских милях к югу от Богшера, немедленно направился со своей группой и II флотилией миноносцев курсом ONO на скорости 16 узлов, чтобы, по возможности, отрезать противнику путь отступления через северный проход. Поскольку «Elsaß» и «Braunschweig» не успевали за флагманом, «Blücher», «Straßburg» и миноносцы шли на полной скорости 24,5 узлов без них. «Straßburg» шёл спереди «Blücher». IV эскадра, получившая сообщение от «Augsburg» одновременно с «Blücher», пошла курсом NO на максимальной скорости, которая временами составляла до 16 узлов, в направлении «Augsburg». В то время он находился примерно в 70 милях от них. «Augsburg» тем временем уклонился от боя и стал уходить на юго-запад, пытаясь навести русские крейсера на свои главные силы, непрерывно сообщая о передвижениях противника, который отчётливо наблюдался при необычайной видимости. В 13:19 он сообщил: «Я на связи, стою по правому борту перед силами противника, мое собственное местоположение 028δ, дополнительный номер 6.», а в 13:40: «Враг поворачивает на север." Адмирал Беринг объяснил это изменение курса противника тем, что противник, по-видимому, увидел густые клубы дыма от кораблей, стоявших у «Blücher», которые в это время при очень чистом воздухе виднелись на расстоянии почти 35 миль в направлении запад-северо-запад. Это предположение было правильным. В 13.50 на расстоянии около 35 морских миль Беринг получил приказ от «Blücher» узнать больше, и прошёл 22 мили на 0S0. В 14.10 мачты и трубы двух кораблей были замечены на «Straßburg», которые несколько позже были опознаны, как два крейсера типа «Баян». С этого момента фрегаттен-капитан Рецманн удерживал вражеские корабли на устойчивом расстоянии с пеленгом 6 румбов впереди по правому борту, и также сообщил о своих наблюдениях на «Blücher». В 15.50 противник был в 17 км к S0 от «Straßburg». В 15:30 на «Blücher» также распознали концы мачт двух вражеских крейсеров, и с этого момента дальнейшее движение противника, увеличившего свою скорость, отслеживалось независимо. В 15:32 противник повернул на северный курс, затем в 15:42 - на 8 румбов вправо и шёл на высокой скорости, примерно от 19 до 21 узлов, курсом на восток между Глотовой и банкой Винкова в Финском заливе. «Straßburg» и «Augsburg», хорошо выполнившие свою работу в качестве контакторов, в 15.35 получили приказ присоединится к «Blücher», который подошел уже достаточно близко и в 16.17 смог с расстояния 14,7 км открыть огонь по противнику, уходящему на восток. Русские не отвечали и отошли за своё минное заграждение, расстояние быстро увеличивалось, и когда в 16.22 оно составило 17,8 км, огонь был прекращён. Попаданий не наблюдалось. Согласно однозначному приказу военного командования, главнокомандующий не считал возможным преследование в Финском заливе. Поведение русских броненосных крейсеров позволяло сделать вывод о наличии мин возле берега Глотова, к западу от барьера «Германия» у входа в Финский залив, что подтвердило решение гросс-адмирала прекратить преследование. Два российских броненосных крейсера, по-видимому, патрулировали на позиции охраны перед южным входом в Финский залив между Дагё и южным крылом заграждения «Германия», заметили приближающийся «Blücher» на северо-западе и затем отошли на восток. Еще неизвестно, смог бы «Blücher» застать врага раньше, если бы «Augsburg» сообщил о появлении облаков дыма в 10.50 утра, то есть на два часа раньше, потому, что русские находились недалеко от входа в безопасную зону, что в тот день это было хорошо видно. Кроме того, российское руководство определенно уже было проинформировано о присутствии значительных немецких сил в восточной части Балтики из-за интенсивного немецкого радиообмена. В первые месяцы войны у этих соединений, еще не обученных строгой радио-дисциплине, была особенно активная радиосвязь. Только в ходе войны, после того, как получило развитие определение местонахождения сил противника на основе направления перехваченных радиосообщений и их расшифровка, радио-трафик на море повсеместно ограничивался абсолютно необходимым уровнем, а затем практически полностью остановился. Однако во всех операциях с крупными вооруженными силами в Балтийском море необходимо было учитывать, что части в основном были отдельными, и поэтому частый обмен местами расположения был необходим. Помимо этого, донесение с российской наблюдательной станции Богшер через Гельсингфорс своевременно информировало российские вооруженные силы о присутствии немецких кораблей у маяка. Учитывая большую видимость, российские броненосные крейсеры могли спокойно оставаться на своих постах, пока не увидят превосходящего врага. Они вряд ли согласились бы на дальнейшее преследование «Augsburg» на юг. *** После того, как противник скрылся из виду, принц Генрих хотел вернуться к западу от Готланда, на следующий день пройти через Виндау и показать там флаг. Соответствующие приказы уже были отданы, когда около 17 часов пришла телеграмма адмирал-штаба, изменившая его намерения: «Прерывание ежедневного движения на финской пароходной линии Раумо-Гефле сулит большой эффект». Принц Генрих решил отправить для выполнения этой задачи в Ботнический залив отдельного адмирала с «Augsburg», «Straßburg», «Gazelle» и «V-25». Малые крейсера и 2-я флотилия миноносцев получили приказ собраться в 6 милях к NW от Свенска-Хёгарне. Четвертая эскадра больше не могла встретить врага и с 14 часов снизила ход до 12 узлов. В 17 часов, когда она находилась на высоте Дагерорта, командующий передал ей «Braunschweig» и «Elsaß», и приказал в 8 утра быть в 10 милях к NW от Хуфвудшера. «Blücher» отправился к Свенска-Хегарне, чтобы отдать приказ малым крейсерам. 7 сентября в 2 часа ночи контр-адмирал Беринг направился малым ходом под шведским побережьем в Ботнический залив, отпустив миноносцы к 4-й эскадре у Хуфвудшера. «Augsburg», «Straßburg», «Gazelle» и «V-25» должны были до 9 часов идти до середины линии Гефле-Раумо, где по возможности нарушить финско-российское судоходство. Русские пароходы должны были быть потоплены по возможности без человеческих жертв. Взятие призов исключалось, так, как это означало бы обузу и слишком большую опасность для собственных манёвров, учитывая большое расстояние до ближайшей немецкой базы. В 10 утра 7 сентября Беринг был на середине линии Гефле-Раумо. «Straßburg» и «Gazelle», патрулировали территорию между двумя портами восточным и западным курсами и малой скоростью. Он сам с «Augsburg» и «V-25» в 14.20 встал на якорь в Бьёрнеборге недалеко от внешнего порта Мянтюлуото, чтобы обстрелять большие нефтяные контейнера на острове Раффё. Поскольку обстрел этих контейнеров был затруднён серьезной опасности для соседних зданий, в том числе церкви, уже в 14.38 обстрел был прекращен и адмирал направился обратно к «Straßburg» и «Gazelle». В это время возле Раумо показался пароход, который был остановлен и осмотрен «V-25» - это был пароход «Gauthiod» шведской компании, порт приписки Стокгольм, на пути из Раумо в Гефле. На его борту находились 58 английских пассажиров мужского пола, из них 34 призывного возраста. Они были взяты на борт в качестве военнопленных и переданы на «Augsburg», но 18 сентября по приказу адмирала были освобождены, поскольку «не входили во вражескую военную державу». Вскоре после этого в поле зрения появился второй пароход, который был остановлен «V-25». Им оказался русский пароход «Улеаборг» из Гельсингфорса. Весь экипаж и пассажиры, всего 46 человек с багажом, в том числе 12 женщин, были взяты на борт «V-25» и также переданы на «Augsburg», пароход был потоплен артиллерийским огнем крейсера. В 18.30 адмирал Беринг приказал «Straßburg» и «Gazelle» идти на пункт сбора у плавучего маяка Коппарфтенарне, а сам получил от гросс-адмирала разрешение отложить прибытие до 7 часов утра, чтобы идти экономичным ходом из-за нехватки угля. На следующее утро три крейсера и «V-25» у плавучего маяка Коппарстенарне соединились с «Blücher». Отсюда «Augsburg» был отправлен в Данциг для чистки котлов. На обратном пути возле Хоборга «Augsburg» должен был отпустить четыре угольных парохода обратно в порты приписки. 8 сентября в 22.00 «Augsburg» прибыл на верфь в Данциге для длительного ремонта, так, как с самого начала войны постоянно находился в море. *** Другие силы гросс-адмирала принца Генриха 7 сентября в 8 утра были собраны у Хуфвудшера. VI флотилия миноносцев, завершив пополнение запасов угля, в 10.30 прибыла в Хоборг без «V-154», который был отправлен в Вильгельмсхафен из-за погнутого и дырявого бака. 2-й флотилии пришлось вернуться к линейным кораблям 4-я эскадры и «Blücher», с которых они приняли уголь. Давали о себе знать трудности использования миноносцев для длительных походов в район в 300 милях от Данцига. В операциях на Балтийском море, которые всегда требовали длительного пребывания на территории противника после завершения подхода, была особенно очевидна малая дальность хода миноносцев с угольными котлами. Когда они доходили до Финского залива, как правило, горючего у них оставалось только на обратный путь. Угольные пароходы в Хоборге были импровизацией, так как они сильно отставали и могли использоваться только в хорошую погоду. Это хорошо иллюстрирует использование VI флотилии, которую в первую-же ночь, после того как миноносцы почти израсходовали запас угля, нужно было высвободить у северной оконечности Готланда и она смогла вернуться к основным силам только через 30 часов. Возможность добавления угля с линейных кораблей зависела от противника и погоды. Однако для низкой в то время подводной опасности на Балтике, в отличие от Северного моря, считалось возможным оправдать длительное нахождение больших кораблей без миноносцев. Позже ситуация изменилась. После завершения погрузки угля 2-я флотилия получила приказ уничтожить радиостанцию маяка Лагшер в южной части Эландского моря и арестовать персонал. Сам маяк не подлежал разрушению, поскольку он представлял ценность для шведского и немецкого судоходства. Затем флотилия должна была разведать главный порт Эландских островов, Мариехамн, и определить, есть ли там легкие вражеские силы, минные заградители или подводные лодки. В 18:30 миноносцы, кроме «S-147», который был отправлен в Киль из-за перегрева подшипников, были собраны у Свенска-Хёгарне. Было очень ясно, без ветра и волн, поэтому командир флотилии направил на берег на 10 шлюпках десантный отряд из 30 человек под руководством старшего лейтенанта Мейера. Маяк был заброшен в течение долгого времени, дома были пусты, сигнальных книжек или других материалов не было найдено. Затем флотилия направилась на север ко входу в Мариехамн. Насколько можно было наблюдать с моря, в гавани не было никаких подозрительных судов. Со стороны архипелага было замечено несколько облаков дыма. В сам порт миноносцы не входили из-за возможной минной опасности. В 18.47 флотилия вернулась к «Blücher» и к западу от Готланда была отпущена главнокомандующим в Киль. С 2.30 до 4.40 флагман остановился, чтобы заправить депешбот 4-й эскадрильи «Т-94». В это время эскадра провела занятия по хождению в строю для подготовки офицеров запаса. В ночь на 8 сентября VI флотилия миноносцев снова прибыла из Данцига, «Т-94» и «Amazone» патрулировали на линии между плавучим маяком Альмагрундет и Готска-Сандё на случай выхода русских миноносцев. «Blücher» и линейные корабли стояли к западу от этой линии примерно на полпути между Готландом и шведским побережьем и 8 сентября в 6:30 утра присоединились к легким силам в 6 морских милях SW от маяка Коппарстенарне. Отсюда принц Генрих с IV эскадрой, «Straßburg», «Amazone», «Gazelle», «Undine», VI флотилией, «Т-94» и «V-25» двинулся обратно к востоку от Готланда, намереваясь по пути показать флаг у Виндау. В 10.15 на «Undine» произошла авария левой машины, так что крейсер мог идти только 12,5 узлов. Было очевидно, что старые корабли не выдерживали испытаний. «Blücher» и «V-25» направились к «Undine» для защиты и буксировки корабля. Авария произошла на уровне входа в Рижский залив, так что встреча с силами противника все еще была возможна. 4-й эскадре было приказано в 11.45 утра провести демонстрацию перед Виндау, но она не должна была бомбардировать гавань, а лишь оставаться перед ней в течение короткого времени и из-за опасности мин не подходить ближе 50-метровой отметки глубины, а в 18.30 соединиться с «Blücher» к югу от Виндау. Чтобы достичь этой точки, эскадре нужно было немедленно идти на 15 узлах. В 13 часов вице-адмирал Эрхард Шмидт приказал крейсерам и миноносцам, которые шли в авангарде, присоединится и они взяли курс на Виндау. «Gazelle» шла в 800 м перед эскадрой, одна полуфлотилия по правому борту «Gazelle», другая - по его левому борту. «Straßburg» и «Amazone» следовали в кильватере за эскадрой. Адмирал не предполагал наличия мин, но для безопасности пустил корабли на расстоянии 700 м. С 14.15 до 14.48 соединение шло на юг вдоль побережья на расстоянии около 8 морских миль от Виндау. Поскольку была хорошая видимость, можно было с уверенностью предположить, что соединение с его многочисленными кораблями внимательно наблюдалось с суши и о нём было сообщено в Петербург в обычной преувеличенной форме. Таким образом, цель демонстрации была достигнута. «Blücher», отправивший «Undine» в одиночку в Данциг, в 15:30 соединился с эскадрой. *** Тем временем командующий флотом адмирал фон Поль, как полагают, заметил признаки активности англичан в Северном море и потребовал ускоренного возвращения кораблей в Северное море. В 21.46 на «Blücher» была получена телеграмма от начальника Адмиралтейства: «Все силы, временно выделенные в Балтийское море, должны быть ускоренными темпами отправлены в Северное море». Принц Генрих отдал этот приказ IV эскадре, «Straßburg» и VI-й Флотилии миноносцев, расформировал строй и полным ходом вернулся на «Blücher» в Киль. Силы отдельного адмирала: «Amazone», «Gazelle» и «V-25» были отправлены в Данциг. «Blücher» и «Straßburg» прибыли в Киль 9 сентября в 18.30, VI флотилия в 20 ч., IV эскадра с «Т-94» в 23.30 м. II флотилия миноносцев, которая была отпущена ранее, уже прибыла в Киль утром того же дня. Легкие силы сразу же после погрузки угля с «Blücher» двинулись через канал в Северное море. Командир IV эскадры первоначально сомневался в том, была ли его эскадра также назначена в Северное море, и просил главнокомандующего о соответствующем отдельном приказе. Даже если учения резервистов были прерваны, использование эскадры в Балтийском море значительно способствовало обучению. Во время этого семидневного похода к вражескому побережью дичный состав почувствовал себя очень высококлассным. Командующему в Северном море изначально не требовалась эскадра, но она больше не подчинялась главнокомандующему силами Балтийского моря и вместо этого отправилась на короткое время на Эльбу, откуда вернулась в Балтийское море для тренировочных упражнений. *** Впервые в Балтийском море была проведена операция с частями сил открытого моря. Теперь, после четырех недель опыта войны в Балтийском море, стало ясно, что русские не станут выставлять свой флот на открытую битву. Операция показала русским и всем нейтралам на Балтийском море, что немецкий флот твердо владеет Балтийским морем. Необходимо также отметить, что в это время русские нисколько не беспокоили немецкую торговлю в Балтийском море, хотя её срыв был бы очень легким делом для гораздо более сильного противника. За это время лишь отдельные российские силы отважились продвинуться только до Виндау, несмотря на то, что они встречались только с слабыми старыми крейсерами. Никаких вражеских мин у берегов и портов Балтийского моря пока не было обнаружено. Таким образом, болезненная потеря «Магдебурга» была компенсирована мыслью о том, что смелое наступление, несомненно, укрепило уверенность русских в том, что немецкие малые крейсера всегда полагались на большую часть сильных вооруженных сил. Этот успех ещё укрепил тот факт, что, что русскими наблюдательными постами тяжелый крейсер «Blücher» был принят за значительно более мощный линейный крейсер «Moltke». Российская разведка, несомненно, была хорошо информирована о том, что в Киле всегда были в боевой готовности крупные силы, будь то для обучения или для реального использования, но это был второстепенный вопрос, который вражеская шпионская служба не могла точно определить. В любом случае российское руководство должно было учитывать это в своих планах. Нарушение торговли в Ботническом заливе было важным результатом этого похода, последствия которого, несомненно, на какое-то время оказали значительное влияние на торговлю между Финляндией, Россией и Швецией. Несмотря на слабые силы в Балтийском море, немцы демонстрировали энергию действий, постоянно тревожа противника.
последнее обновление: 17.04.2021
|
В любом случае, в 11 часов утра, когда принц решил не двигаться дальше на восток без каких-либо известий о появлении врага, он направился к маяку Богшер и на расстоянии 16 миль распознал четыре большие мачты. Приблизившись, он увидел, что маяк несет антенну на различных деревянных мачтах и, следовательно, должен быть ценным наблюдательным пунктом для русских и отдал приказ миноносцам III полуфлотилии обстрелять Маяк, что они и выполнили (капитан-лейтенант Боэст, «
