Снова силы отдельного адмирала готовились в Данциге к новой операции, которая и на этот раз должна была вести в район Аландских островов, но теперь задачей было не минирование а разведка.

С начала войны неоднократно ходили слухи о том, что Россия, вопреки своим обязательствам по Парижскому договору 1826 г., намеревалась создать военную базу на Аландских островах. Поначалу казавшиеся необоснованными, слухи постепенно становились все более вероятными, и в декабре 1914 Адмиралтейство проинформировало об этом главнокомандующего Балтийскими силами. Значение Аландских островов для ведения войны заключалось главным образом в их географическом положении. Архипелаг, состоящий из нескольких тысяч небольших островов, сгруппированных вокруг трех основных островов Аланд, Лемланд и Экерё, доминировали над Ботническим заливом и прикрывали фланг на входе в Финский залив.

Сплетение островов позволяло русским кораблям идти из Хельсингсорса или Ханко к восточному побережью Швеции вдоль северного побережья Финского залива через фарватеры архипелага, не подвергаясь беспокойству со стороны вражеских сил. В шхерных водах, плавать по которым можно только со специальными местными лоцманами, действия немецких надводных кораблей были невозможны, а подводные минные заградители в то время еще не были доступны.

Русские корабли, выходящие с Аландов в открытое море в сумерках, почти наверняка могли вести минные операции у германского побережья незамеченными в темноте. Как форпосты, острова открывали противнику повышенные возможности наблюдения, увеличивали дальность его разведки на море и в воздухе, а как базы расширяли радиус действия его сил. Кроме того, южная часть Аландского моря очень долго оставалась свободной ото льда.

Несмотря на географические и климатические преимущества, об островах не могло быть и речи в качестве постоянных баз для больших кораблей: там не было ремонтных мощностей, а единственный крупный город на Аландских островах, Мариехамн, не имел средств для базирования новых боевых кораблей и был недоступен для судов с большой осадкой. Даже полноценный причал для подводных лодок на Аландских островах не удалось создать быстро. Требуемые для этого электростанции строились очень долго, так что до тех пор единственным способом обойтись был корабль-база. Однако, плавбаза далеко не заменяет услуги береговой монтажно-ремонтной мастерской, которые всегда широко используются подводными лодками.

На основании этих соображений гросс-адмирал принц Генрих и его штаб пришли к выводу, что в большинстве случаев Мариехамн и Фёглё-фьорд могут использоваться лишь в качестве временных оперативных баз для балтийских подводных лодок и миноносцев. В зависимости от ситуации меры против использования Аландских островов в качестве отправной точки для русских операций могли состоять главным образом в установке мин для блокирования входов в Мариехамн и Фёглё-фьорда.

Кроме того, речь шла также о полном разрушении бакенов и маяков, особенно важных для судоходства в южной части Аландского моря. В первую очередь это были маяки в Богскаре, Утё и Лагскаре, а также все многочисленные буи и знаки, которые обозначали главные входы в Аландское море с юга между Лагскаром и Утё. Конечно, такой подход мог иметь место только в том случае, если немцы сами-бы отказались от дальнейших боевых действий в этом районе. О подводных лодках в самом архипелаге не могло быть и речи, но если бы они сейчас перешли между Бенгшером и Руссарё, то могли бы одновременно охранять вход в Финский залив и главный вход в фарватер из Ханго в Аландское море, начиная с Бенгшера. Обстрел якорной стоянки в Мариехамне, судя по карте, казался возможным, но это следовало выяснить путем разведки обстановки на месте отрядами адмирала.

По приказу принца Генриха 11 декабря контр-адмирал Беринг прибыл в Киль на "Augsburg", чтобы там ознакомиться с планами и получить указания для похода к Бенгшеру. В качестве подготовки для последующих операций необходимо было определить, действительно ли русские корабли использовали фарватер, ведущий в архипелаг от Бенгшера до Хангё, и двигались ли военные и торговые суда из Ханко через всю внутреннюю часть, или же первоначально шли к югу от Аландских островов и входили в архипелаг только в Уто. Как и прежде было разрешено выдвижение подводных лодок на восток к Ревелю.

Контр-адмирал Беринг также должен был выяснить, верны ли сообщения о том, что русские создают или создали базу на Аландских островах. При подготовке к обстрелу рейда Мариехамн главнокомандующий заявил, что важно использовать для вспомогательных целей легкий крейсер. Поскольку не было необходимости в собственных операциях, должны были быть произведены обширные разрушения маяков и морских знаков на южной и юго-западной окраинах Аландского архипелага. Отряду было поручено уничтожение маяка Бенгшер и станций российской морской разведки на Богшере и Лагшере.

Контр-адмирал Беринг на "Augsburg" вернулся в Свинемюнде 12 декабря и немедленно приступил к выполнению этого приказа. Он намеревался сначала провести разведку у Мариехамна и тем самым определить, возможен и целесообразен ли обстрел порта линейными кораблями. Это включало проверку фарватеров, определение вспомогательных целей и изучение ландшафта. Поскольку главнокомандующий не желал использования в этих подготовительных задачах крейсерских сил, он запретил им вход во внутренние воды Аландских островов. Тем не менее навигационный риск и трудности оставались весьма значительными, так как в это время года погодные условия на севере были плохими и сильно затрудняли судоходство.

ПОХОД

15 декабря в 23:45 контр-адмирал Беринг и его соединение вышли из Данцига. Четыре легких крейсера "Amazone", "Augsburg", "Lübeck" и "Thetis" пошли к востоку от Готланда в разведывательной линии с дистанцией между кораблями в 21 милю, чтобы держать под наблюдением как можно большую акваторию моря. Флагманский корабль "Prinz Adalbert" с шестью миноносцами 20-й полуфлотилии оставался за линией разведки у южной оконечности Готланда, недалеко от Хоборга. Поход прошёл без происшествий. 17 декабря в час ночи строй находился на линии плавучих маяков Готска Сандо — Сарычев. Здесь из-за малой скорости адмирал решил отпустить "Amazone". Крейсер должен был идти назад западнее Готланда и по пути вести там торговую войну.

"Augsburg" также отделился от соединения, но для выполнения специальной задачи по рекогносцировке входов в Мариехамн и фьорд Фёглё. Остальные крейсера продолжили идти на север и к 7.25 вышли на линию Богшер-Дагеорт. "Lübeck" и "Thetis" были выдвинуты на посты перед Финским заливом на линии Утё-Некман-Грунд, "Lübeck" первоначально стоял возле Утё. "Prinz Adalbert" остался у Богшера в качестве резерва, так как о заходе глубоко сидящего броненосного крейсера в Аландское море не могло быть и речи.

Дул северный ветер силой 3 балла, иногда очень порывистый, со снежными заносами. "G 134" и "T 97" были отправлены исследовать маяк Богшер. Выяснилось, что станция так и оставалась необитаемой с момента ее разрушения в сентябре, а внутренняя часть башни была полностью разрушена артиллерийским огнем. В подвале были обнаружены и взорваны пять бочек с нефтью. В то же время "G 136" обследовал скалу к северо-востоку от маяка, на которой находился маяк - она также была безлюдна.

Тем временем "Lübeck" направился к маяку Утё. В 9:50 утра с него заметили возле маяка несколько облаков дыма, а когда приблизились примерно на 8 миль, увидели отдельные корабли, идущие из Утё между архипелагом. Корабли, которые на таком большом расстоянии можно были видны с сильным преломлением, поначалу нельзя было опознать. На мостике их сначала видели как искаженные изображения, а Генрих Ринсберг, посланный в качестве дозорного на марс, сперва идентифицировал их как пароходы, но позже — как подводные лодки. Можно было хорошо наблюдать их погружение, перед которым были видны клубы белого дыма от нефтяных паров. Насчитали не менее пяти, вероятно, шесть подводных лодок. Через несколько минут после их погружения, из шхер вышло другое судно, с двумя мачтами и одной трубой, в котором предположительно опознали русскую канонерскую лодку «Храбрый».

Из того факта, что лодки быстро погрузились, фрегаттен-капитан Хальм сделал вывод, что русские планировали отрезать обратный путь двум немецким крейсерам, которые в такую ясную погоду можно было с уверенностью обнаружить с Утё. Поэтому он намеревался встретиться с "Thetis" и отойти к флагманскому кораблю, а в 10.40 он получил по радио приказ контр-адмирала Беринга о том, что все силы должны немедленно отступить на линию маяков Готска Скиндо - Сарычев. Вскоре после 8 часов на "Prinz Adalbert" уже наблюдали очень интенсивную русскую радиосвязь. В это время русские наблюдательные посты, вероятно, заметили "Lübeck". Скорость, с которой подводные лодки вышли со своим кораблем сопровождения всего через два часа, свидетельствовала о том, что они были в состоянии боевой готовности. Потому дальнейшее пребывание крейсеров у Финского залива после того, как об этом стало известно русским, было бы сомнительным. Кроме того, в это время "Augsburg" сообщил, что он уже выполнил свою задачу и собирается вернуться к отряду. Поэтому позиция броненосного крейсера была больше не нужна.

Корветтен-капитан Хорн (Horn) на "Augsburg" на рассвете 17 декабря прошёл линию Сёдерарм-Флетйон перед входом в Аландское море, и 8 утра был перед северным выходом из Мариехамна. Отсюда крейсер с хорошей навигацией провел разведку Мариехамна и входов во фьорд Фёглё. Было установлено, что бомбардировка тяжелыми кораблями якорных стоянок в Мариехамне и во фьорде Фёглё не сулит успеха. Холмистые и лесистые шхерные острова перед стоянками полностью закрывали обзор с моря. Из-за недостаточной глубины тяжелым кораблям пришлось бы оставаться очень далеко, вспомогательных целей для непрямого обстрела с корректировкой с самолетов не имелось в достаточном количестве. Корветтен-капитан фон Розенберг (v. Rosenberg), отправившийся на "Augsburg" в качестве минного эксперта, обнаружил, что в лунную ночь возможно минирование подходов к фьорду Фёглё, но против Мариехамна это будет довольно сложно сделать даже при хорошем освещении.

ВОЗВРАЩЕНИЕ. ПОТОПЛЕНИЕ СВОЕГО ТРАУЛЕРА ПО ОШИБКЕ.

Обратный путь отряда происходил так же к западу от Готланда. Госпитальное судно и два угольных парохода были отправлены обратно в Свинемюнде.

18 декабря в 2:45, когда контр-адмирал Беринг и его крейсера находились примерно на полпути между южной оконечностью Готланда и Риксхёфтом, внезапно на юго-востоке, в направлении вероятного местонахождения "Thetis", с "Prinz Adalbert" и "Augsburg" увидели вспышки, которые первоначально приняли за прожекторы. В радиосообщении с "Thetis" сообщалось, что с 3:13 ночи они следуют за судном с белым фонарём, которое уходило на большой скорости юго-восточным курсом. Позже пришло радиосообщение «4 часа потоплен траулер "Senator Strandes", так как неоднократные опознавательные сигналы остались без ответа и пароход открыл огонь. Экипаж снят. Пароход горит и тонет. Местонахождение 66 миль к северо-западу от Риксхёфта.

Командир траулера лейтенант запаса Чарльз Гамильтон (Charles Hamilton) и часть его храброй команды стали жертвами путаницы. Последующее расследование показало, что с "Thetis" ясной ночью в 2:45 по левому борту увидели два белых огня. "Thetis" подал несколько опознавательных сигналов прожектором, но траулер не ответил, а начал уходить на высокой скорости курсом на юго-восток. "Thetis" стал его преследовать на полном ходу. Как впоследствии свидетельствовали те, кого спасли с траулера, их командир сперва правильно принял крейсер за немецкий корабль, но затем почему-то решил, что заметил вражескую подводную лодку, которая умышленно давала ложные опознавательные сигналы.

В 3:07 "Thetis" догнал траулер с кормы и снова показал опознавательные сигналы, на этот раз гудками. На них тоже не ответили. Тогда командир осветил подозрительное судно прожектором и заметил небольшой черно-серый пароход с пушкой на баке. Чтобы заставить его остановиться, он выстрелил по носу в качестве предупреждения. Вместо того, чтобы остановиться, пароход расчехлил орудие и первым открыл огонь по крейсеру, ранив трех человек и причинив незначительный материальный ущерб. Фрегаттен-капитан Хильдебранд (Hildebrand) вынужден был теперь признать в судне противника и открыть огонь, который он дважды прерывал, полагая, что сломил сопротивление. Однако, поскольку пароход, окутанный дымом, продолжал стрелять, "Thetis" также вёл огонь до 3:20. Только когда крейсер направил к горящему пароходу свои шлюпки, обе стороны осознали печальную новость. Пароход затонул вскоре после того, как были спасены выжившие. В бою погибли два человека, в том числе лейтенант Гамильтон, который в качестве командира дивизии вспомогательных кораблей на своем пароходе охотился за вражескими подводными лодками.

Во второй половине дня 18 декабря контр-адмирал Беринг вернулся в Свинемюнде. Важнейшим результатом наступления стало наблюдение за подводными лодками противника в Уто. Уто имел защищенную гавань, удобную для небольших судов, которая была связана с открытым морем глубоким каналом, что было особенно удобно для подводных лодок. Его расположение делало порт особенно подходящим в качестве базы подводных лодок, которые иначе нужно было перебрасывать через устье Финского залива. В пользу такого применения говорила и наблюдаемая 17 декабря быстрая готовность российских лодок. Кроме того, в качестве отправной точки для наступательных операций подводных лодок против побережья Германии Утё имел преимущество в виде гораздо более короткого пути подхода, чем от Ревеля, и дольше оставался свободным ото льда. Кроме того, тот факт, что "Lübeck" заметил пять-шесть подводных лодок, делал вероятным и присутствие среди них английских подводных лодок.

Оперативная группа

Prinz Adalbert Augsburg Lübeck Thetis Amazone

20-я полуфлотилия миноносцев (6 ед.)

G.132 G.133 G.134 G.135 G.136 T.97

угольщики (не менее 2 ед.)

?  *   ?

госпитальное судно (1 ед.)

?

последнее обновление: 06.06.2022