После операции 24-30 октября 1914 и попыток патрулирования подводными лодками подходов к Либаве гросс-адмирал назначил отдельному адмиралу в качестве целей после окончания отдыха и капитального ремонта его сил следующие задачи:
1. Самостоятельные действия подводных лодок в акватории Финского залива.
2. Эффективная бомбардировка Либавы и блокада подводными лодками. Блокирование входов в порт брандерами, по усмотрению также минами. Разведка Либавы самолетами.
3. Район поиска крейсеров восточнее Борнхольма и берегов Швеции и России, поход в Ботнический залив на своё усмотрение».
Таким бразом гросс-адмирал имел в виду не только атаковать вражеский флот в Финском заливе, но и сделать Либаву совершенно непригодной для использования в качестве базы для вражеских подводных лодок.

На этот раз подводные лодки должны были быть отправлены в Финский залив поодиночке. Главнокомандующий считал, что одновременное присутствие крейсеров скорее отпугнет, чем привлечет русских. Основная цель блокады Либавы состояла в том, чтобы использовать подводную лодку "U A", непригодную для других операций, и использовать Пиллау или Мемель в качестве базы, чтобы облегчить путь подхода. Для блокирования входов в гавань Либавы были назначены четыре брандера, ранее предоставленные Мемелю, но в тот раз не пригодившиеся.

По имеющейся в Адмиралтействе информации было весьма вероятно, что северный вход в порт Либавы шириной 250 м был заблокирован русскими только минами, средний и южный вход шириной 200 м — затопленными пароходами, но с зазорами. "Amazone" получила в Киле 48 мин и откидывающиеся платформы, необходимые для передачи мин на миноносцы для последующей их установки в качестве усиления заграждения.

Периодическое появление крейсеров у берегов Швеции и России имело целью обеспечить непрямое тыловое прикрытие слабых сил, охранявших Зунд. Чем чаще над этими побережьями развевался германский флаг, тем чаще и прочнее укреплялось у русских и англичан через их агентов в Дании и Швеции впечатление, что немцы имели достаточно сил в Балтийском море, и тем слабее становилась опасность внезапного вторжения легких английских сил через Зунд или рейда русских соединений в западную часть Балтики.

Контр-адмирал Беринг намеревался уточнить задачи соединению 9 ноября. Применение подводных лодок должно было происходить отдельно от операции против Либавы.

ПЛАНИРОВАНИЕ ОПЕРАЦИИ

Закрытие Либавы было возложено на командира 20-й полуфлотилии миноносцев. Лейтенант Эрхардт имел в своем распоряжении четыре брандера и четыре судна вспомогательной дивизии тральщиков «Нойфарвассер» для буксировки этих пароходов. От минирования, предложенного главнокомандующим, отказались, потому, что немногочисленные имеющиеся мины можно было бы лучше использовать для других целей. Обстрел Либавы должен был быть произведен позже всеми крейсерами, которые на рассвете должны были находиться в море для прикрытия брандеров.

Вдобавок к этим задачам 7 ноября контр-адмирал Беринг получил приказ перерезать идущие из Либавы русские кабели. Военное руководство, изменив свою первоначальную позицию, теперь сочло эту меру необходимой чтобы исключить передачу информации из Швеции и Дании после того как Либава стала считаться возможной базой вражеских подводных лодок. Контр-адмирал Беринг поручил укомплектовать четыре парохода из вспомогательной дивизии тральщиков специально подготовленным для этого персоналом.

Для разведки Либавы самолетами перед операцией, в Мемеле на английском призовом пароходе "Glyndwer" был устроен импровизированный склад для самолетов, куда был погружен небольшой запас горючего, бомб и ремонтных инструментов. Старший лейтенант-цур-зее Ринсберг (Riensberg) должен был базироваться эту плавбазу с двумя самолетами, еще два самолета снова использовались с флагмана. Но к началу операции авиаматка так и не была готова к применению.

Эти приказы, первоначально планировавшие операцию к раннему утру 11 ноября, были изменены, когда командующий Флотом открытого моря решил послать к Либаве находящуюся на учениях в Балтийском море 2-я эскадру линкоров ФОМ. Командующий хотел использовать эту бомбардировку в качестве боевого упражнения для дредноутов. После походов Флота Открытого Моря к восточному побережью Англии он счел желательным, чтобы все соединения умели вести огонь по наземным объектам противника.

Главнокомандующий Балтийскими силами, с которым связался вице-адмирал Шеер, тогда командующий II эскадрой, согласился и дал соответствующие указания контр-адмиралу Берингу. Начальник Адмиралтейства был проинформирован о намерениях. 10 ноября 2-я эскадра вместе с приписанными к операции 4-й разведывательной группой, III Флотилией миноносцев и 2-м командиром миноносцев на «Graudenz» уже покинули Киль, но вскоре после этого поступил приказ из Ставки: «Его величество император приказывает не обстреливать Либаву кораблями II эскадры, так как они слишком уязвимы для находящихся на Балтике подводных лодок». Контр-адмирал Беринг снова должен был провести операцию против Либавы своими силами, как это и планировалось изначально.

ВЫХОД И РАЗВЁРТЫВАНИЕ КОРАБЛЕЙ

В ночь с 9-го на 10-е ноября из Нойфарвассера отплыли первые силы отряда адмирала, флагман хотел последовать за ним 10 ноября во второй половине дня. Утром того же дня 20-я полуфлотилия миноносцев доложила, что операция невозможна из-за западного шторма и что они с брандерами укрываются в Мемеле. К тому-же "Friedrich Саrl" не мог покинуть Нойфарвассер из-за низкого уровня воды, вызванного штормом, поэтому адмирал приостановил операцию до наступления лучшей погоды. "Amazone" отправили в море, чтобы патрулировать в Данцигском заливе.

При этом он должен был вместе с "Thetis" искать брандер "Martha", который в ночь с 10 на 11 ноября потерял связь со строем и на рассвете не смог найти вход в Мемель. Полагая, что находится слишком далеко на юге, капитан парохода направился вдоль побережья на север. Примерно в 12 часов дня в поле зрения появилась Либава, но лейтенант Гибелер подумал, что впереди него Мемель, и направился к причалу у входа. Всего в 10 милях от южного входа он понял свою ошибку и изменил курс на юго-запад. Эта непроизвольная разведка имела то преимущество, что давала некоторую уверенность в том, что путь был свободен от мин, к тому-же наблюдения показали, что южный вход, по-видимому, свободен, а средний заблокирован пароходами. В гавани стояло лишь несколько пароходов, но ничего не удалось выяснить об укреплениях.

Погода до 15 ноября оставалась настолько штормовой, что об операции не могло быть и речи, как и об активности вражеских подводных лодок. Адмиралтейству также стало известно из достоверных источников, что две английские подводные лодки 13 ноября находились в Ревеле. Но не было уверенности, что это именно те, так, как отдельные агенты сообщали о большем числе английских подводных лодок, зашедших в Балтийское море.

***

15 ноября ветер ослаб до 4 баллов. Поэтому контр-адмирал Беринг немедленно в 15:50 послал "U 23" и "U 25" в сопровождении "Augsburg", поскольку рассчитывал на несколько дней хорошей погоды. Корветтен-капитан Хорн (Horn) должен был сопровождать две лодки примерно до широты Дагерорта, до которой было 30 часов хода, после чего лодки отпускались в самостоятельный рейд в Финский залив, а крейсер - затем соединиться с другими силами для обстрела Либавы. Отправка двух подводных лодок вперед имела то преимущество, что катера, вероятно, прибудут впереди Финский залив в то же время, на котором должна была произойти блокада Либавы. Поэтому, если русские были встревожены операцией перед Либавой, то вооруженные силы, выходящие из Ревеля, возможно, могли встать на пути подводных лодок.

"Lübeck" получил приказ идти к Мемелю, чтобы поддержать 20 полуфлотилию с заградительными кораблями и тральщиками. "Amazone" должна была в ночь с 15 на 16 патрулировать Данцигский залив, в 15 ч идти к Хеле, где к 19 ч. дождаться флагмана, а затем вместе с ним идти к Либаве. "Friedrich Саrl" намеревался 17 ноября в 4 часа утра встать к югу от Либавы вместе с "Amazone" и "Thetis", чтобы прикрыть попытку блокирования и провести последующую бомбардировку.

Днем 16 ноября контр-адмирал Беринг получил приказ оставить "Thetis" в Данциге для большой чистки котлов. Лидер полуфлотилии подводных лодок "D 10", предназначенный для сопровождения флагмана, в ночь на 11 ноября в результате непогоды дал течь - сказалось долгое отсутствие ремонта, поэтому в итоге Беринг вышел в море только с "Friedrich Саrl". У Хелы к нему присоединился "Amazone", ставший в авангарде на время похода. В 16:10 корабли вышли из Данцигской бухты.

Идущий с лодками "Augsburg" встретил у Эстергарна норвежский парусный барк, который передал, что в тот же день в 7:50 утра в 15 милях к юго-востоку от северной оконечности Готланда встретил подводную лодку, идущую юго-восточным курсом. Вечером 16 ноября Беринг получил это сообщение, потому он и офицеры "Friedrich Саrl" считали встречу с этой лодкой вполне возможной.

ГИБЕЛЬ "FRIEDRICH CARL"

В вечернюю вахту шел дождь, а ночью небо было затянуто тучами, дул слабый ветер с соответствующей зыбью. Ночью 17 ноября, в 1:46, когда "Friedrich Саrl" находился в точке в 33 милях к западу от Мемеля, на корабле почувствовалась сильная дрожь, которая первоначально создала на командном мостике впечатление, что корабль таранил подводную лодку. Вибрация казалась слишком маленькой для взрыва торпеды или мины. Однако вскоре начали поступать донесения о том, что вода затапливает различные отсеки, привело к убеждению, что крейсер подорван торпедой или на миной. Сам контр-адмирал Беринг первоначально находился под впечатлением от сообщения с "Augsburg" и считал, что атакован подводной лодкой, потому приказал командиру на полном ходу повернуть влево, чтобы избежать дальнейших атак "неприятеля". Командир Лёш повернул и двинулся на запад с максимальной скоростью, которая позже из-за потери пара составила всего 12 узлов, а вскоре упала до 10. Поскольку вода в корабле поднималась, в 1:57 он повернул направо, на восточный курс, чтобы добраться до Мемеля или хотя бы вывести корабль под берег на мелководье.

Эти танцы прямо на минах ни к чему хорошему привести не могли, и во время поворота, в 1:59, в корме на левой раковине крейсера произошел второй, гораздо более сильный взрыв, в результате чего крейсер сильно накренился на правый борт и значительно погрузился кормой. Из-за остановки левой машины скорость упала до 8 узлов. И снова взрыв приписали торпеде: в 2:17 дозорный сообщил, что видел красный свет, который первоначально был принят за выстрел торпедой, выпущенной с миноносца противника. Командование корабля все еще было уверено в торпедном попадании с подводной лодки или миноносца. Командир повернул по направлению к предполагаемому свету, но затем по приказу адмирала вернулся на восточный курс, но во время разворота руль вышел из строя и остался в положении 20° на левый борт.

Оба румпельных отсека заполнились водой при втором взрыве, рулевой привод продолжал работать в воде ещё 24 минуты, но в 2:23 остановился. Корабль уже не мог держаться на курсе и медленно вращался по кругу. Останавливаться командиру не представлялось целесообразным, чтобы не подвергать беспомощный корабль новым атакам противника. Вода на корабле постоянно поднималась и, несмотря на работу аварийно-спасательной службы под руководством первого помощника корветтен-капитана Шлёйзенера (Schleusener), шансы удержать корабль на плаву быстро таяли.

Поначалу даже не могли вызвать помощь, потому что после первого взрыва порвалась антенна и вся система связи вышла из строя. Как только антенны были отремонтированы лично штабным офицером адмирала, капитаном-лейтенантм Герке (Gercke), произошел второй взрыв, в результате чего полностью вышла из строя динамо-машина и на некоторое время пропало электричество по всему кораблю. Переносны сухопутную электростанцию, независимую от машин корабля, с резервной антенной не представлялось возможным использовать, так как она была уложена в трюм, который уже заливала вода. Лишь в 2:48 снова удалось запустить радиооборудование. В 2.50 на "Augsburg", "Amazone", "Lübeck" и 20-ю полуфлотилию были отправлены телеграммы с призывом полным ходом прибыть к месту аварии.

После долгого и томительного ожидания первый ответ пришел в 3:48 утра, от "Augsburg", что он торопился 20 узловым ходом. В это время он находился еще в 40 милях от места аварии, так что прибытие должно было занять не менее двух часов. "Lübeck" и 20-я полуфлотилия находились в разгаре блокады Либавы и, учитывая обстановку на месте, не считали правильным ее прерывать, что контр-адмирал Беринг вполне одобрил. "Amazone" сообщила в 4:26 утра, что идет на помощь на 19 узлах.

После того, как прошло после второго взрыва два часа без следующей атаки на беспомощный "Friedrich Саrl", стало ясно, что оба взрыва произошли не от торпед, а были вызваны минами. Тем временем внутри корабля бушевала борьба с постоянно прибывающей водой. Персонал машины под руководством штабного инженера Ганса Хоффмана до последней минуты работал частично стоя по шею в воде, управляя горячими клапанами в асбестовых перчатках и шерстяных одеялах. Постепенно приходилось оставлять воде отсек за отсеком. Около 5 часов утра, еще в полной темноте, потому что бледный дневной свет зимних дней в этих широтах начинается лишь около 7 часов утра, "Friedrich Саrl" накренился на 14° вправо, приняв уже около 2300 тонн воды. В качестве шлюпок на борту имелись только два катера (Kutter) и один швертбот (Jolle), так как все остальные плавсредства в начале войны были сданы на верфь во избежание пожаров. Адмирал Беринг горько пошутил, обращаясь к своему начальнику штаба: "Мы унесем с собой на дно последнее утешение: английские торпеды никуда не годятся". Он имел в виду что старый броненосный крейсер так долго оставался на плаву, несмотря на два попадания, в отличие от "Паллады", моментально затонувшей от одной торпеды.

В 5:25 белые сигнальные фонари на горизонте указали на приближающийся "Augsburg". Блестящим маневром корветтен-капитан Хорн стал вплотную к тонущему флагману и с 6:20 до 6:35 на малый крейсер перешёл почти весь экипаж "Friedrich Саrl", кроме 8 человек, которые остались в кормовом торпедном отсеке под броневой палубой. Либо они погибли при втором взрыве, либо были заблокированы затоплением и не смогли выйти.

"Friedrich Саrl" тем временем медленно накренился на 70°, в 7:15 перевернулся и вскоре пошел ко дну. Беринг сперва приказал "Amazone", который тем временем также прибыл на место аварии, попытаться отбуксировать перевернувшийся "Friedrich Саrl" на мелководье, но это оказалось невозможным.

***

После того, как бывший флагманский корабль затонул, контр-адмирал отправил "Amazone" обратно в Либаву для запланированного обстрела порта. До его прибытия "Lübeck" должен был начать бомбардировку в одиночку.

Сам адмирал на "Augsburg" направился к Мемелю, чтобы высадить экипаж "Friedrich Саrl", слишком мешавший боеспособности легкого крейсера, а затем ускоренным темпом также идти в Либаву. Незадолго до прибытия в 8:22 прямо по курсу появились три судна, одно побольше и два поменьше. Из-за тумана их тип и принадлежность определить поначалу не удавалось. Так, как было не исключено, что заграждение поставил русский минный заградитель с двумя сопровождающими эсминцами, подняли тревогу, тем более, что суда не реагировали на опознавательный сигнал. Но раньше чем был открыт огонь, крупное судно подорвалась на мине и тут же затонуло.

Как выяснилось по мере приближения, это был пароход "Elbing 9" с большим мотоботом и мемельским лоцманским пароходом, которые были по собственно инициативе отправлены в море инспектором связи Данцига, капитаном-лейтенантом Оферхюзом (Overhues), когда тот получил сообщение об аварии на "Friedrich Саrl". Было ясно, что если-бы не этот несчастный случай, шедший в этом направлении "Augsburg" с 1000 человек на борту, скорее всего подорвался-бы на этом минном заграждении. Поэтому крейсер по широкой дуге повернул на запад и вернулся в Нойфарвассер, куда прибыл в 16.45.

Как выяснилось позже, "Friedrich Саrl" и "Elbing 9" погибли на минных заграждениях, выставленных русскими миноносцами 5 ноября.

БЛОКИРОВКА ЛИБАВЫ

Тем временем 20-я полуфлотилия миноносцев при поддержке "Lübeck", а позже и подошедшего "Amazone" осуществляла блокировку и обстрел гавани Либавы согласно плану. Капитан-лейтенант Эрхардт с полуфлотилией вышел из Мемеля 16 ноября в 6 часов утра, сопровождая брандеры "Elfie", "Martial", "Julia" и "Martha" и четырех траулеров. "Lübeck" в качестве прикрытия ждал группу на рейде и ночью отошёл чуть южнее молов Либавы. 17 ноября в 3 часа ночи полуфлотилия с траулерами находилась перед южным входом в порт, брандеры примерно в 2000 м от них, "Lübeck" вне поля зрения, но в пределах уверенной радиосвязи.

Капитан Эрхардт направил к северному входу "G.132", капитан-лейтенант фрейхерр Рёдер фон Дирсбург (Freiherr Roeder v. Diersburg), и "G.136", капитан-лейтенант Заупе (Saupe), с двумя траулерами с приказом выявить и заблокировать любую брешь, которая еще может существовать в заграждении. Сам он с миноносцем "G.133" и траулером вошел в южный вход, который был лишь наполовину заблокирован русскими между головой южного пирса и серединой входа. Миноносец вошел в бассейн гавани через щель и направился к зимней гавани, змееобразному каналу, который врезался в город.

При подходе к портовым строениям город был поднят по тревоге сиренами и световыми сигналами, но без какого-либо противодействия противника. Ввиду начавшегося тем временем сильного снегопада дальнейшее продвижение в зимнюю гавань, в которой было обнаружено нескольких пароходов и парусников, но не было ни одного военного корабля, представлялось сомнительным. Поэтому лейтенант Эрхардт направился обратно к южному входу и занялся блокировкой прохода тремя брандерами. Как и во всех других попытках блокирования, здесь также сказалась трудность и ненадежность таких предприятий, несмотря на отсутствие какого-либо противодействия противника и при благоприятных погодных условиях.

Работа под руководством капитан-лейтенанта Шюнемана (Schünemann) велась спокойно и профессионально, даже посылались люди на пристань для привязки тросов. "Martha" и "Elfie" были затоплены точно в намеченном месте, но на "Martial" троса, соединяющие его с другими пароходами, оборвались при подрыве и прежде чем он затонул, его вынесло течением из прохода и на входе осталась щель около 10-15 м, которая, однако, все еще была частично перекрыта русскими подводными препятствиями, так что проход подводных лодок можно было считать на некоторое время невозможным.

Между тем "G.132" и "G.136" осмотрели северный вход и обнаружили там две бреши, одну около 50 м с восточной стороны, другую несколько шире с западной стороны входа. Последняя была закрыта затоплением парохода "Julia", а при ближайшем рассмотрении выяснилось, что восточная брешь под водой уже была заблокирована русскими шаландами и баржами, поэтому северный вход можно было считать полностью заблокированным. Осмотр центрального входа показал, что он также был полностью заблокирован русскими. Таким образом около 7 утра блокировка входов на всех точках была завершена. "G.132", который имел возможность обозревать канал военной гавани с северного входа, также не смог обнаружить здесь боевых кораблей. Можно было также предположить, что русские наконец отказались от Либавы как военно-морского порта.

ОБСТРЕЛ ЛИБАВЫ

"Lübeck" с 3 часов ночи находился на рубеже 10 м глубины перед входом в порт, чтобы иметь возможность вмешаться для поддержки полуфлотилии миноносцев. В 2:55, когда крейсер получил вызов о помощи от флагмана, фрегата капитан Хальм (Halm) столкнулся с трудным решением. Как старший морской офицер перед Либавой, он теперь должен был решить, следует ли ему отказаться от операции и, таким образом, отказаться возможность нанести серьезный ущерб противнику. Самый быстрый путь заключался в том, чтобы отправить к "Friedrich Саrl" быстроходные миноносцы полуфлотилии Эрхардта, однако они только что начали блокировать гавань, и командир "Lübeck" решил, что с одними брандерами операция невозможна. Поэтому он решил, что с военной точки зрения будет правильным не прерывать операцию, которая уже выполнялась, и уделить первоочередное внимание нанесению ущерба противнику.

Из дальнейшего радиопереговора стало ясно, что ближе всего к месту аварии находился "Augsburg" и уже шёл туда полным ходом. Поэтому "Lübeck" остался у Либавы.

На рассвете 17 ноября крейсер мог разглядеть вход в гавань, мол и работавшие перед ним суда. Поскольку из-за ухудшающейся погоды и налетавших время от времени снежных зарядов около 7 часов утра наземных объектов не было видно, пришлось на время отложить намеченную бомбардировку. Прояснилось только около 9 часов утра, и "Lübeck" снова взял курс на южный мол и, выйдя на 10-метровую отметку глубины, около 9:30 утра смог начать обстрел.

Береговые батареи противника не давали о себе знать, поэтому до 12:15 крейсер спокойно обстреливал порт, выпустив 270 снарядов. В числе прочего был обстрелян завод по производству колючей проволоки в порту, с его одиннадцатью трубами представлявший хорошую мишень. Однако действие 10,5-сантиметровых фугасных снарядов, даже при таком коротком расстоянии (от 5000 до 3500 м) было незначительным и, как выяснилось позже, при занятии города немецкой армией, не нанесло городу заслуживающих упоминания повреждений, ограничившись, скорее, лишь моральным эффектом.

Между тем, в 11.20 также вернулся от затонувшего флагмана "Amazone" и вместе с миноносцами 20-й полуфлотилии принял участие в обстреле, расположившись непосредственно под берегом. В 23.00 того же дня, 17 ноября, крейсера и миноносцы вернулись в Данциг. Таким образом все силы отряда были в Данциге, кроме двух подводных лодок "U 23" и "U 25".

ДЕЙСТВИЯ ПОДВОДНЫХ ЛОДОК

Две лодки были отпущены от "Augsburg" у северной оконечности Готланда во второй половине дня 16 ноября и направились в Финский залив. "U 23" патрулировала в Финском заливе с 17 по 23 ноября. Утром 17 ноября в Бенгшере капитанлейтенант Вайсбах (Weisbach) заметил четыре русских броненосных крейсера с четырьмя трубами, выходящих из архипелага Хангё без прикрытия миноносцев. Несмотря на то, что лодка приблизилпсь к строю противника на 2000 м, атака не увенчалась успехом. 18 ноября командир наблюдал у Ревеля приближающиеся и уходящие миноносцы и минные заградители и оставался в этом районе в течение следующих дней, но без успеха. 22 ноября возле Бенгшера была замечена подводная лодка, направлявшаяся обратным маршем, по-видимому, в Хангё с юга под развевающимся английским флагом. В тот же день, около 10 часов утра, у Бенгшера в поле зрения появился конвой из двух четырехтрубных крейсеров, который при приближении оказался одним кораблём с двумя трубами. Командир опознал его, как канонерскую лодку типа «Гиляк», и в 12:58 выстрелил торпеду с дистанции около 400 м на глубине 2 м, но торпеда не попала в цель, а присутствие подводной лодки было обнаружено и дальнейшие атаки были безнадежны. Лодка двинулась назад и 24 ноября прибыла в Нойфарвассер.

"U 25" капитана-лейтенанта Вюнше (Wünsche) тоже первоначально зашла в Финский залив, но до 19 ноября простояла перед заграждением, не имея целей для атаки. Тогда командир принял решение поднырнуть под барьер. Из-за плохой погоды и сильного волнения он смог осуществить свой проект только 22 числа. Ему удалось без происшествий пройти запретную зону на глубине 30 м. С полудня 23 до 25 ноября он находился перед входом в Гельфингфорс и в это время наблюдал пути прибывающих и отбывающих судов охраны. К сожалению, за это время так не появилось полезной цели для атаки, однако наблюдения дали ценные сведения о деятельности русских в этой части Финского залива и о способах охраны этого морского района. Постоянной охраны не было и, по-видимому, она распространялась только на заливы и входы в гавани. Лишь перед Ревелем и Гельфингфорсом ночью патрулировали суда со спецфонарями. Судя по всему, русское судоходство западнее Гельфингфорса шло до Ханко по северной стороне Финского залива в пределах фарватера архипелага, где было защищено от нападения противника.

26 ноября лодка начала отход из-за истощения запасов и 28 ноября вернулась в Данциг. За разведку у Гельфингфорса командир был награжден Железным крестом 2-й степени.

ПОСЛЕДСТВИЯ

Потопление "Friedrich Саrl" на русском минном заграждении у немецкого порта Мемель изменило военную обстановку на Балтийском море. Это событие явилось доказательством того, что русские перешли к активным формам ведения морской войны, используя свои мощное минное оружие. Это означало, действия немецких сил на Балтике были значительно затруднены. В связи с минной блокадой у Мемеля, значительная часть Балтийского моря, по крайней мере восточнее Арконы, должна была считаться минно-опасной. Никто не мог знать, не использовали ли русские долгие ноябрьские ночи для других операций по минированию.

Это осознание было тем более болезненными, что, согласно более поздним выводам, русские суда, замеченные "Thetis" в ночь с 5 на 6 ноября после выхода из Мемеля, наверняка были теми, кто несет ответственность за установку этих мин. Если сопоставить курс "Thetis" и пеленг замеченных русских кораблей на карте, то получится именно тот район, где "Friedrich Саrl" наткнулся на заграждение. Таким образом "Thetis" вполне мог помешать русским в проведении их операции, если-бы командир проявил настойчивость.

Обнаружение минного заграждения значительно осложнило немцам боевые действия ещё и потому потому, что в распоряжении главнокомандующего не было тральщиков, а вспомогательная дивизия тральщиков Neufahrwasser не была достаточно мореходной, чтобы ее можно было использовать за пределами Данцигского залива. 2-я тральная флотилия, действовавшая в то время в западной части Балтийского моря, была лишь временно предоставлена в распоряжение Флотом открытого моря, все еще была необходима для несения караульной службы в проливах и не рассматривалась для расчистки моря у Мемеля. Поэтому главнокомандующий решил считать под минным подозрением весь район к востоку от 19° 45" в. д. между 53° 30' и 55° 50' с. ш.

По предложению контр-адмирала Беринга, после появления подводных лодок в Данцигской бухте, все его силы были переброшены в Свинемюнде, за исключением 5-й полуфлотилии подводных лодок. Решающим фактором здесь было то, что глубины в Данцигской бухте были значительно более благоприятны для подводных лодок противника, чем в Померанской бухте, а мелкий вход в Нойфарвассер и выход из него для броненосного крейсера всегда были затруднительны и возможны не при всех условиях. «Фридриху Карлу» несколько раз приходилось выгружать уголь на рейде Нойфарвассера из-за недостаточного уровня воды. Близкий путь от Данцига к Финскому заливу и лучшие возможности ремонта и обслуживания на верфи в Данциге говорили в пользу сохранения Данцига в качестве база подводных лодок.

Отделение полуфлотилии от отдельного адмирала не было критическим, так как лодки получали приказы из Свинемюнде и отныне направлялись для действий в Финском заливе исключительно самостоятельно. "U 25" отправилась туда 26 ноября. Капитан-лейтенант Фрайхерр фон Беркхайм получил приказ действовать в Финском заливе по своему усмотрению. Приказом 3 декабря лодку "U A" надлежало до наступления зимы постоянно держать на стоянке с целью использования для береговой охраны Данцигского залива и Поморского побережья и иногда - показа флага на шведском побережье.

Что-же касается Либавы, то Беринг полагал, что блокада очень затруднит использование гавани подводными лодками, но не исключает ее полностью, так как подводные препятствия можно без труда взорвать, поэтому рекомендовал еще одну блокадную операцию позже.

Главнокомандующий срочно запросил замену потерянному броненосному крейсеру, так как ему нужен был хотя бы один крупный корабль для поддержки операций. Наблюдение за противником подводными лодками и эпизодическая "аренда" кораблей ФОМ представлялись ответственному за Балтийское море принцу Генриху совершенно неадекватными. Начальник Адмиралтейств-коллегии согласился с мнением главнокомандующего и предоставил ему броненосный крейсер "Prinz Adalbert", капитан-цур-зее Михельсен (Kapitän zur See Michelsen), который присоединился к силам отряда адмирала в Свинемюнде 7 декабря.

Оперативная группа

20-я полуфлотилия миноносцев

G.132 G.133 G.136

брандеры

Elfie  *   Martial  *   Julia  *   Martha

траулеры из вспомогательного дивизиона тральщиков «Нойфарвассер»

?  *   ?  *   ?  *   ?

Крейсера прикрытия и обстрела

Friedrich Саrl Augsburg Lübeck Amazone

Подводные лодки (в самостоятельном рейде)

U-23 U-25

последнее обновление: 02.06.2022